Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда) - [10]

— Вы, молодая поросль, рано еще нас в землю закапываете…

— Вас закопаешь, — в тон ответил Крончер, обведя взглядом широкую коренастую фигуру генерала и его кулаки с пивную кружку величиной — А что, уже доложили?

«Туз» озадаченно почесал щеку возле носа: видно, решал — оборвать этого наглеца или смолчать?

— Хочешь съездить в Россию?

Алекс бросил на начальство быстрый и недоверчивый взгляд.

— Ты вот был там хоть раз за свои двадцать шесть?

Алекс отрицательно покачал головой:

— Не привелось пока…

— Сразу после армии в полицию?

Алекс кивнул.

— Да, — протянул генерал, — я бы вот на твоем месте прыгнул от восторга в свое время. А вы сейчас… Потеряли вы, молодые, вкус к жизни, вот как это называется…

— Ну почему же? — удивился Алекс. — Просто вкусы стали иными…

— Философ! — ухмыльнулся генерал. — Ладно. Выбрали тебя. Задание сложное. И опасное: вы ведь после всех этих стычек с «Хизбаллой» только спите и видите как бы снова риска понюхать. Мои болваны после армии махнули с друзьями на целый год — кто в джунгли, кто в Гималаи…

— Не, я хороший… — во взгляде Крончера мелькнула усмешка. — Только на три месяца укатил. В Австралию…

— Дело вот в чем, — крякнул генерал. — Через Россию из Китая на Запад переправляются человеческие органы для переса док: почки, сердца, печени, кожа… Доноры, если их можно так назвать, — казненные преступники…

Алекс даже не заметил, как увлекся сам: он ведь о чем-то подобном и мечтать не мог. Гигантская страна… Преступление, которое может взволновать все человечество…

— Часть операций проводится в Эстонии. В частной клинике. И оперирует там профессор Бреннер из Тель Авива. Ско рее всего, он и не знает, откуда трансплантанты. В туристской фирме, куда ты поедешь, кто-то вошел в контакт с посредником, чтобы пройти такую операцию у Бреннера в Эсто нии. Как твой русский?

— Сильный акцент, — с замиранием сердца: а вдруг из-за этого все полетит к чертям, — довольно глухо сказал Алекс.

— Не помеха, — пренебрежительно махнул рукой «Туз». — Ты едешь туда, как практикант туристической фирмы. Будешь про ходить подготовку в качестве гида для туристов из Израиля. Твоя задача — ознакомиться с достопримечтельностями, посмотреть, как все налажено и действует, а потом — будто бы сопровождать группы отсюда…

Он достал из ящика несколько фотографий и протянул их Алексу.

— Смотри: вот это — «АнастасЬя».

Он так и произнес — с ударением на последнем слоге.

Алекс не стал поправлять.

— Ей-то как раз и должен будет Бреннер делать операцию. Она там гидом. Это вот — ее братец Виктор…

— А как я туда явлюсь? Вот так: «Здрастьте, я ваша тетя»?

Генерал поморщился: ну что за смена пошла: ни мне почета, ни вам уважения…

— «Как», «как»?! Маленький, что ли? Я уже звонил нашему представителю при Министерстве внутренних дел России. Он там второй год, все знает. Обеспечит тебе мягкую посадку. Ты ведь и на землю, и на воду прыгал, а? А тут тебе хорошая гостиница, приличные командировочные.

Алекс кивнул: нет проблем, все будет сделано тип — топ…

— Да, и еще — вытащил «Туз» новую пачку фотографий. — Здесь уже снимков побольше: вот это — профессор Бреннер, а это — его посредник, который все там ему организовывает: скользкий такой хомячок из Баку. Фамилия, правда, у него греческая: Панадис. Но кто он и что на самом деле пока никто не знает. Здесь, в Израиле, мы за ним следим…

— Когда отлет? — бодро спросил Алекс.

— Как когда? — Генерал, чувствовалось, израсходовал боль шую часть приветливости, положенной для отправляемого в Рос сию капитана полиции. Вопрос прозвучал раздраженно. — Завтра…

— А я успею? — ошалело спросил Алекс.

— Успеешь, как миленький, — вот билет на самолет! Рейс «Эль-Аль». Сейчас топай в бухгалтерию, получай деньги. Ключ от сейфа оставь у секретаря. Пистолет…

— Понятно.

Алекс встал. «Туз» подошел к нему, обнял за плечи:

— Крончер, мы возлагаем на тебя большие надежды. Смотри не подкачай… Дополнительные инструкции получишь в Москве. У нашего представителя…

Виктор Чернышев начал традиционно.

С места происшествия.

Китаец снимал квартиру в многоподъездной «восьмиэтажке» — лежачем небоскребе, протянувшемся внутри квартала. Со всех сторон вокруг его закрывали другие дома. Разнокалиберные, разноэтажные. Свободная застройка семидесятых.

В стороне виднелась аптека, несколько магазинов. Окна домов смотрели друг на друга. В часы «пик» нескончаемая череда людей тянулась отсюда к автобусам, к метро.

Чернышев приехал к дому поздно вечером.

Сейчас здесь было пусто и тихо. Виктор постоял у подъезда.

Короткоостриженный, не очень высокий, сухощавый крепыш лет 35, даже по виду, малоразговорчивый, жесткий, уверенный в себе, каких много в Москве.

Теперь на таких все больше обращали внимание, скорее всего, из-за скрытой угрозы, исходившей от них, хотя они и старались не выделяться, раствориться в безликой толпе.

Поднявшись на восьмой этаж, Виктор подошел к окну. Пейзаж был знакомый: «Ночь, улица, фонарь, аптека…»

Окна квартиры, в которой был убит Ли, тоже выходили на эту сторону. По меньшей мере, из десятка окон в доме напротив могли заглянуть в тот вечер к нему в комнату, не задерни он предусмтрительно шторы.