Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА II - [3]

Слава встряхнул головой, отгоняя от себя разыгравшиеся образы. Его воображение порой было таким наказанием!

По радио закончилась короткая реклама, и поставили то ли Несчастный случай, то ли Моральный кодекс, то ли Секрет. Дорога была свободна, и этот факт внушал призрачную надежду, что домой он попадет к полуночи. Хонда набирала скорость осторожно, с опаской. Вид машины, превратившейся в гармошку, на некоторое время осадил прыть. Но нетерпение все же оказалось сильнее страха, и уже через полчаса спидометр стабильно показывал полторы сотни километров в час.

В девять позвонила жена. Пока Слава тормозил и съезжал на обочину (будучи водителем со стажем, он все же никогда не разговаривал по мобильнику на скорости), телефон перестал звенеть. Слава заглушил мотор, снял очки, слегка размял пальцами переносицу, взял телефон, вылез из машины, потянулся (при этом спина явственно хрустнула) и прикурил сигарету. Движения его были нарочито неторопливыми, словно он делал это назло яростно подмигивающему телефону, который в точности передавал настрой его благоверной. Таких настроений было ровно два: нетерпение и раздраженность – первое; нетерпеливость и раздражение – второе. Однако оттягивать неприятный диалог было уже невозможно, и Слава нажал на кнопку вызова.

– Да, Кать!

– А что сразу ответить нельзя, я же беспокоюсь! – опять двадцать пять. – У меня сердце уже болит, а ты не можешь просто поднять трубку и сказать, что у тебя все в порядке.

– Катюш, я же за рулем был, я не мог поднять телефон, – «Оправдываюсь, словно нашкодивший ребенок». Мысль эта вызвала неимоверное раздражение:

– Твою мать! Кать, хватит уже! Итак устал как собака, да еще ты тут… Пожалуйста, завязывай, а? Я скоро буду, сказал же. Обещаю к двенадцати приехать. Хорошо?

То ли тон, то ли неожиданное упоминание тещи – что-то остановило поток бессмысленных обвинений в невнимательном отношении к любимому человеку. Чтобы учесть и исправить хотя бы четверть того, что она ставит ему в укор, необходимо быть десятью человеками сразу, и не простыми смертными, а сверхтактичными, сверхпредусмотрительными (и еще много разных сверх) личностями. Но он один, недавно отметивший свое сорокалетие, лысеющий, зрение минус четыре, явно не справлялся с возложенной на него обязанностью.

– Хорошо, Слав.

– О’кей. Люблю тебя, пока.

Он отодвинул трубку, выждал пару секунд, необходимых для ответа жены, и нажал на отбой. С поворотом ключа Хонда ожила. Включив левый поворотник, Слава тронулся. По радио заиграли Чайф. Из динамиков лилась до мурашек знакомая тема:

«От старых друзей весточки нет – грустно…

А на душе от свежих газет пусто…»

Это произошло на третьем курсе. Слава сидел со своими друзьями Артуриком и Серегой в коридоре общежития и горланил «Ой-ё» на весь этаж: Слава – гитара, вокал, Артур – вокал, Серега – невнятное бормотание. Выпито было уже немало, и расходиться никто не хотел. Именно тогда появилась Катя. Она вышла из общего умывальника: на плече полотенце, в руках паста, щетка и мыльница, на лице милая улыбка, способная растопить даже сердце закоренелого циника. Слава поднял глаза, их взгляды нечаянно пересеклись, и… пришлось некоторое время мычать, так как слова в мгновение ока вылетели из головы. Катя рассмеялась. В тот день они не познакомились, но их знакомство уже было предопределено. Звучит как романтическая чушь с неизменным окончанием: «И жили они долго и счастливо». Да «долго», но далеко не «счастливо». За восемнадцать лет совместной жизни их «счастливо» окончательно растерялось. Осталась только женщина, склонная к истерикам и жалобам, и мужчина, который от сочувствия плавно перешел к равнодушию. Димка стал единственным сдерживающим фактором. Он помогал обоим родителям мириться с неудавшимся браком. И, может быть, лень. Лень что-то менять, что-то начинать. Они обросли вещами и знакомствами. Их жизнь получила комфорт, о котором они голодными студентами когда-то мечтали, но комфорт вытеснил близость. И вот теперь…

Чайф сменила какая-то незнакомая группа, меланхоличные сопляки из молодых. На спидометре было 150, на часах – 21:07, настроение – 0. Солнце почти зашло. Какое-то неприятное ощущение понемногу овладевало Славой. Ощущение, которое твердит тебе: «Должно произойти что-то нехорошее». Иногда такое бывало: словно кости стали мягче, а в пальцах появилась легкая дрожь, не лишенная некоторой приятности. Что-то среднее между предэкзаменационным мандражом и диким желанием покурить.

Это все жена со своими истериками. Она считает, что, постоянно напоминая о себе, сделает себя более важной для него, более любимой. А на деле происходит совершенно противоположное: появляется воз и маленькая тележка уважительных поводов задерживаться на работе и часто выходить из дома покурить. Чем больше она давит собой, тем меньше отдачи она получает. Вот такая загогулина получается, как говаривал один небезызвестный комический персонаж.

Справа и слева к асфальту вплотную подступил темный сосновый бор, превратив двухполосную дорогу в одноколейку. Славе никогда не нравилось это место: каждый раз перед ним возникает какой-нибудь тихоход. Вот и сейчас пришлось скинуть скорость: перед ним неторопливо плыла громадина автопоезда.