Победитель - [21]

Мы слушаем, как Бог создал Землю для человека, чтобы он по ней ходил, и Луну, чтобы освещала Землю в ночное время, как велел ночи наступать после дня, как изгнал Адама из цветущего рая в край пустынный и скудный, как появился на свет Спаситель, чтобы искупить человеческие грехи, как ходил он со своими верными учениками по душистым лугам и зеленым холмам Галилеи, как страдал и умер; мы слушаем все это, глядя на Землю, похожую на серебряный серп на черном бархате неба, тащась по пустыне, обжигаемой солнцем…

Марта всей душой погружается в эти повествования, и когда Томаш заканчивает чтение, задает ему различные, иногда странно наивные вопросы… Она все услышанное переносит на наше теперешнее положение… Недавно заявила Томашу: «Мы здесь с тобой как Адам и Ева». Действительно, они здесь, как первая пара людей, изгнанная с Земли в пустыню, как те, другие, были изгнаны из рая — но мы с Петром, кем мы являемся? Есть что-то бесчеловечное в нашем нынешнем положении: Томаш и Марта в самих себе находят оправдание своего существовании, но мы — зачем мы живем?

Меня снедает какая-то страшная лихорадка, когда я смотрю или думаю о них. Прожив на земле до тридцати шести лет, я относился к тем безумцам, для которых существует только одна любовь — знания, и только одно стремление — к истине. Теперь я начинаю осознавать, какую великую тайну вечной жизни таит в себе женщина, и тосковать по тому, что приоткрывает эту тайну — по любви…

Ха, ха! Как смешно выглядят эти слова на бумаге! Я одинок и буду одинок до самой смерти, которая придет и заберет меня вместе с невостребованной жаждой продолжения жизни…

Под Тремя Головами, 7°40′ з. д. 43°6′ с. ш.,

около полуночи на вторые сутки.

Мы находимся у подножия горы, возвышающейся в северной части Моря Имбриум, отличающейся от всех возвышенностей, которые мы до сих пор встречали по дороге. Свет Земли, только на сорок градусов поднимающейся здесь над горизонтом, наклонно падает на скалы, похожие на гигантский готический храм или на сказочный замок великанов.

Ночной свет здесь значительно слабее, нежели там, где Земля находилась в зените, однако и при нем можно увидеть общие очертания. Это первая гора, которая не имеет вида кольцевого кратера. Она скорее похожа на остаток такого кольца, уничтоженного каким-то страшным природным катаклизмом или длительным воздействием воды.

Да, мы уже говорим в о з де й с т в и е м воды, и хотя это только слабое предположение, ощущаем радостную дрожь, как будто бы это было правдой… Потому что, если тут была вода, можно надеяться, что на той стороне вода есть, а если есть вода, то может быть и воздух, пригодный для дыхания.

После короткой остановки мы пустились в дальнейший путь. Мне приходится прервать свое писание, так как нельзя и думать об этом во время движения. Из-за неровности грунта и многочисленных теней, которые отбрасывают скалы в свете стоящей у горизонта Земли, мы все постоянно должны быть настороже. Мы установили также такой порядок сна, что пока один спит, трое бодрствуют, чтобы не останавливать автомобиль. В эту минуту спит Марта. Я слышу ее ровное, спокойное дыхание, вижу при тусклом свете лампы ее лицо, выглядывающее из-под меха. Губы у нее чуть приоткрыты, как для улыбки или поцелуя… Что ей сейчас снится?

Какие глупости я пишу! Отправляемся в путь.

Третьи сутки, 30 часов после полуночи,

на Море Имбриум, 9°14′ з. д. 43°58’ с. ш.

Удивительно, удивительно то, что вижу…

На протяжении тридцати часов мы преодолели едва только сорок два километра. И в конце концов добрались до странной серой полосы, похожей на песчаный пласт. Она простирается на значительное расстояние в северо-западном направлении в виде слегка изогнутого лука, выделяясь своим цветом на фоне темной каменистой пустыни. Насколько я могу рассмотреть при свете Земли, она заканчивается у группы скал, похожих издали на фантастические развалины какого-то замка или города. Города?..

Мы отправились вдоль этой полосы, которая была для нас гораздо более удобной дорогой, нежели загроможденная камнями пустыня, тем более, что она не слишком уводит нас от выбранного направления. Продвигаемся достаточно быстро, тем временем группа скал, видная издали, вырисовывается перед нами значительно четче. Теперь уже можно рассмотреть отдельные камни, фантастически нагроможденные и напоминающие руины башен и домов.

Не знаю, что и думать обо всем этом. Стараюсь размышлять трезво… Нет, нет! Это все слишком странно! Какая-то почти суеверная тревога закрадывается мне в душу…

Неужели это…

Третьи сутки, 36 часов после полуночи, на Море Имбриум.

Проклятие! Проклятие! Если мы потеряем Томаша… Он и так страшно обессилел после первой болезни, а теперь снова… О Боже! Спаси его, потому что мы уже… Это город мертвых…

59 часов после полуночи, на Море Имбриум, под Пико,

9°12′ з. д. 45°27′ с. ш.

Собираюсь с мыслями… Нужно, наконец, все записать.

Помню, как я поднялся от этих бумаг и, глядя на странные руины или нагроможденные камни, невольно воскликнул:

— Но это действительно похоже на город!

Томаш, который все время стоял у окна и с растущим вниманием смотрел на приближающиеся скалы, быстро обернулся, услышав мои слова. Лицо у него было взволнованное.