Победитель получает все - [4]

Фишер пожала плечами и быстро проговорила:

– Просто день тяжелый, вот и все.

– Изабель…

– Забудь об этом, Хок. – Фишер внезапно улыбнулась. – Я думаю, мы не останемся без работы, пока существует Северная окраина.

Хок и Фишер свернули в переулок Мучеников и направились к Приморскому бульвару. Торговые ряды исчезли, сменившись элегантными магазинами с портиками над дверями и причудливыми завитушками вокруг окон. Здешние покупатели принадлежали к элите. Именно элита «открыла» Приморский бульвар и ввела моду на прогулки в трущобах. На Северной окраине можно найти товары, соблазнявшие даже самых пресыщенных, а джентльмены могли без ущерба для своей репутации намекать на участие в неких тайных сделках, наблюдая при этом, как дамы мило краснеют в предчувствии скандала. Конечно, джентльмены не появлялись на Северной окраине в одиночку: вся городская элита содержала телохранителей; кроме того, они никогда не оставались там после наступления темноты.

Но в дневные часы бульвар становился общепризнанным местом встреч хейвенской элиты, ингушей приключений, и поэтому притягивал паразитов и нахлебников всех видов. Сплетники распространяли здесь последние слухи, а ратные проходимцы, специализирующиеся на щекотливых поручениях, степенно прогуливались но бульвару, разглядывая благородных господ точно так же, как акула наблюдает и приходящим мимо косяком рыбы. Хок и Фишер знали большинство из них в лицо, но ничего не предпринимали. Если находятся глупцы, выбрасывающие большие деньги на безумные затеи, то это их дело, и Стража тут ни при чем. Хоку и Фишер приходилось только присматривать за порядком и следить, чтобы никто не нарушал закон.

В свою очередь элита не замечала Стражей. Аристократы считали, что Стража должна знать свое место. Но Хок и Фишер думали и поступали иначе. Они открыто смеялись над членами избранного общества, чем снискали себе немалый авторитет.

Солнце ярко освещало бульвар, и элита буквально расцветала под его лучами. Молодежь, одетая в цвета политических партий, расхватывала последние выпуски газет, содержащие разнообразные сведения о кандидатах и сплетни об их интимной жизни. Вдоль бульвара, следуя за великолепным и ярким знаменем консерваторов, двигался оркестр мальчиков-флейтистов и барабанщиков.

Хок остановился, чтобы послушать музыку, но Изабель скоро заскучала, и, оставив шумный бульвар, они зашагали мимо элегантных и хорошо охраняемых зданий Чипсайда, где всем заправляли низшие купеческие гильдии. Этот район на Северной окраине привлек их дешевыми ценами на землю, и они постепенно застроили Чипсайд на свой манер.

Улицы в этом районе были сравнительно чистыми, а прохожие – прилично одетыми. Дома, стоявшие в глубине дворов, окружали высокие каменные стены и железные решетки. Обычно тут было тихо, даже пустынно, но сегодня и купцов охватила предвыборная лихорадка. Всюду виднелись плакаты. Уличные певцы и ораторы популярно объясняли, как излечить все болезни Хейвена, не поднимая налог на собственность.

Внезапно раздался гулкий звон гонга. Он вскоре затих, и его сменил слышный только им двоим сухой, резкий голос колдуна из штаба:

«Капитаны Хок и Фишер, вы должны немедленно направиться к Джеймсу Адаманту, кандидату от партии Реформ, в его штаб-квартиру на Рыночной улице. Вы назначены телохранителями Адаманта на время выборов».

Стражи внутренним зрением увидели карту, на которой было отмечено положение штаб-квартиры Адаманта. Затем карта пропала, как и лишенный тела голос.

– Лучше бы он обходился без этого чертова гонга. У меня от него все нутро звенит, – покачал головой Хок.

– Я бы вообще предпочла не иметь дело с колдунами, – сказала Фишер.

– Такова уж наша работа, девочка.

– Что было плохого в старой системе гонцов?

Хок усмехнулся.

– Слишком просто от них спрятаться.

Изабель улыбнулась. Они не спеша двигались по Чипсайду, углубившись в лабиринт пересекающихся улочек. Шэмблз, один из самых старых районов города, давно нуждался в реконструкции, но при составлении бюджета про него постоянно забывали. Он таил в себе даже скрытое очарование, если не обращать внимания на калек и нищих, заполнявших грязные улицы. Шэмблз не входил в число самых бедных районов Северной окраины, но бедность здесь не стеснялась выставлять себя напоказ. Темные фигуры при приближении Хока и Фишер бесшумно исчезали в малозаметных дверях.

– Адамант… – задумчиво произнесла Изабель. – Мне знакомо это имя.

– Конечно, – подтвердил Хок. – Восходящая молодая звезда партии Реформ. Он избирается от района Хай-Степс, а его соперник – твердолобый консерватор. Адамант вполне может выиграть. Советник Хардкастл не пользуется особой популярностью.

Фишер фыркнула.

– И зачем ему понадобились мы в роли телохранителей?

Хок недовольно проворчал что-то. В последний раз, когда им с Фишер довелось работать телохранителями, они не справились с поручением: Советник Блекстоун и шестеро других важных лиц были убиты. Хок и Фишер в конце концов поймали убийцу, но этого оказалось недостаточно, чтобы спасти репутацию. С тех пор они были на плохом счету у начальства. Правда, Хок и Фишер не обращали на такие мелочи внимания. Другое дело, что им нравился Блекстоун, и они винили себя в его гибели.