Победа Великой армии - [30]

Бейль сразу поднялся на второй этаж своего дома. Лоррен, выпятив грудь от сознания собственной важности, протянул ему большой голубой конверт:

— Письмо от графини Калиницкой, ее горничная принесла для вас.

Франсуа взял конверт и, просунув палец под едва приклеенный

верх, легко открыл его. Внутри оказалась прямоугольная карточка, в верхней части которой красовались сложные гербы, очевидно, принадлежавшие князю Калиницкому, а под ними черным вытиснено по-французски: «Графиня Калиницкая будет счастлива видеть г-на… на ужине во дворце Калиницкого …», — и от руки вписано в пустых местах изящным округлым почерком: «французского генерала» и «в понедельник, 12 октября, в 7 часов 30 минут пополудни». Той же рукой внизу карточки было добавлено: «Я пришлю за вами человека, чтобы показал вам дорогу».

— Когда тебе вручили это письмо? — спросил Бейль у ординарца.

— Поздним утром, мой генерал.

— Ждали ответа?

— Мне ничего не сказали!

Уже почти 7 часов, подумал Бейль, придя в хорошее настроение при мысли о том, что это приглашение нарушит мрачную монотонность его пребывания в Смоленске.

Он решил подготовиться к ужину, достал свою парадную форму. Мари-Тереза, ставшая по совместительству его кастеляншей, погладила ему две сорочки и выложила их на кровать. Лоррен, как и каждый вечер, начистил вторую пару сапог. Теперь Франсуа был готов отправиться на ужин к графине, осталось только дождаться посланника. Он открыл дверь своей спальни.

Спустя несколько минут, показавшихся ему очень длинными, он услышал шаги по плиточному полу. Горничная графини открыла ключом дверь из коридора, соединявшего два дворца.

— Если ваше превосходительство желает, я провожу вас к графине, — произнесла она по-немецки.

Бейль собрал в памяти все остатки знаний немецкого, полученных в коллеже Бийома.

— Vielen Dank[7], — ответил он и протиснулся вслед за горничной через полуоткрытую дверь.

Глава IX. ГРАФИНЯ КАЛИНИЦКАЯ

Переступив порог, Франсуа Бейль и горничная Мария очутились в длинном коридоре, обтянутом крапповой[8] тканью. Такая же покрывала стены на третьем этаже в Англаре, и название цвета Франсуа узнал от матери. По правой стороне висели карты русских областей, большие, выполненные в сепии. Должно быть, военные, решил Бейль. Напротив — коллекция портретов бояр в удивительных шапках — вероятно, предки семьи Калиницких.

Коридор выходил в прихожую, похожую на ту, что в первом доме, но более просторную и роскошную на вид. «Архитектор наверняка себя не обидел», — подумал Бейль. Прихожую украшала балюстрада белого мрамора, на второй этаж, заворачивая вдоль стены, спускалась лестница из того же камня. С потолка свисали две цилиндрических люстры с зажженными свечами, а в углу, где кончалась балюстрада, на пьедестале красного дерева стоял бюст императора, очевидно, Петра I.

В гостиную вела двустворчатая дверь. Она была открыта, и в проеме стояла графиня Калиницкая, с обнаженными плечами, в платье из шелка, переливающегося зеленым и черным. С мочек ушей двумя водопадами мелких бриллиантов спускались подвески, посередине глубокого выреза была приколота брошь с чьим-то эмалевым портретом, лицо изображенного Бейль издалека разглядеть не мог. Его удивил наряд графини, который, как ему казалось, лучше подходил для придворного бала в Петербурге, чем для провинциального ужина, но, может быть, у русских так принято?

— Добро пожаловать, господин французский генерал, чье имя мне, к сожалению, неизвестно. Вы были крайне предупредительны к моей дочери Ольге у выхода из церкви, и я рада принимать вас у себя. Ольга уже легла спать. Ее безумно утомили все эти ужасные события, которые нам довелось вынести. В противном случае она принимала бы вас вместе со мной.

Франсуа Бейль вспомнил серебристый голос, который слышал накануне, и склонился над протянутой графиней рукой без перчатки.

— Прошу прощения, мадам. Вероятно, я невнятно представился вчера. Меня зовут Бейль, — и он повторил по складам.

— Если желаете, можем немедленно сесть за стол, у вас наверняка были трудные дни. Я прислала горничную провести вас через коридор, чтобы вам не пришлось идти по площади к парадной двери. Повсюду шпионы, и ваш визит мог бы меня скомпрометировать. Я боюсь ужасного будущего, страстей, которые вы разбудили, разрушив наш город. Боюсь, как бы они не обернулись против всего, до чего вы имели касательство. Прошу меня простить за качество ужина, но у меня не осталось прислуги. Все разъехались еще в прошлом месяце, с приходом вашей армии. Только старая кухарка осталась, она делает, что может.

Графиня повернулась, приглашая Франсуа в столовую, располагавшуюся в следующей комнате. Увиденное повергло его в оцепенение. Мебель своей утонченностью не уступала парижским особнякам: превосходный черный лакированный французский комод, расписанный японским рисунком; кресла, обитые тканью с сюжетами из басен Лафонтена, на камине — часы позолоченной бронзы с нимфой, опирающейся на циферблат, также не лишенные французского изящества. Стены были украшены полотнами мастеров XVIII века.

Графиня, заметив его удивление, пояснила:

— Мы в доме моего свекра, генерала Калиницкого. Он был очень богатым человеком, унаследовал много земель и несколько тысяч крепостных. Но он также обладал хорошим вкусом. Несколько раз ездил в Париж, еще до вашей революции, покупал там мебель и разные предметы для украшения двух своих домов — в Петербурге и Смоленске. Когда я поселилась здесь, то оставила все, как было.