Победа - [4]

— Не сметь! Не поднимать паники.

Он, видишь ли, высчитал, что можно без шума брешь заделать, работу не срывать и людей попусту не баламутить.

Ну, а у Стороженки, понятное дело, внутри все кипит-клокочет. Ему ясно — вредитель шахту затопить хочет. «Ладно, мы тебя расшифруем». Решил сигнала не давать, идти с инженером, а когда его вредительство ясно станет, тут его за руку и поймать и поднять тревогу.

Влезли они на крышу клети, кольев, пеньки с собой взяли. Поднимаются. А плывун уже потоком хлещет, бурый, густой, будто шахта ранена и кровью исходит. Поднялись до прорыва. Клеть остановили.

— Затыкайте, — говорит инженер.

А Стороженко про себя думает: если он вредитель — может, здесь заткнешь, в другом месте сильнее прорвет. Так ведь тоже в нашем деле бывает, если неправильно рассчитать. Колеблется Стороженко, медлит, а Кульков презрительно усмехается:

— Струсили?

Схватил инженер кол, намотал на конец ком пеньки да как со всего размаху в промой ткнет. А сила-то у него цыплячья. Плывун затычку вытолкнул да колом-то инженера прямо в грудь. Тот отпрянул, оступился на хромую ногу да мимо мостков прямо в колодец. Высота метров тридцать. Бетон. Но успел он в последнюю минуту за железную планку, которой крыша клети обшита, ухватиться. И повис. Висит над пропастью, а подтянуться сил нет, в лицо ему плывун хлещет, сшибает его с клети вниз…

Уж много времени спустя Стороженко рассказывал мне про это самое происшествие. «Висит, говорит, думаю, ну и пусть. Не подняться ему самому, оборвется, полетит вниз, и все тут. Сам себя и за мою обиду, и за Варьку, и за все наказал». Мелькнула у Стороженки такая мысль, однако только мелькнула. А сам он сейчас же бросился к краю крыши, лег на живот, ногами кое-как за канат зацепился, подбородком уперся в железную обивку, а руками схватил инженера подмышки.

— Виси, говорит, черт тебя подери, смирно. Не болтай ногами.

И, вы понимаете, перегнувшись над пропастью, подбородок калеча об острое железо, потихоньку, очень медленно, стал отползать и инженера выволакивать. Минуты три тянул. Подбородок весь искромсал. Вытянул-таки. Поставил па ноги.

— Держись за канат! Храбрец!

Сорвал с себя резиновую робу, шапку, с инженера пиджак стащил, всем этим кол обмотал, нацелился да со всего размаху и загнал в промыв. Силища, я вам скажу, у него, у этого Стороженки! Заткнул-таки. Потом они вместе все это закрепили кольями, зашпаклевали. И, представьте, так там управились, что на шахте узнали о прорыве только когда строительный отряд получил аварийный наряд — пробетонировать пораженное место. Да еще работница, дежурившая у клетки в тот день, рассказывала потом, как Стороженко и Кульков поднялись на-гора по пояс голые, оба грязные, обляпанные плывуном. И инженер будто протянул забойщику руку, а забойщик будто руки не принял, повернулся и, ничего не сказав, пошел прочь в банно-прачечный комбинат мыться…

Ну, хорошо. Казалось бы, после такого происшествия должны были эти люди если и не подружиться, то хотя бы человеческие отношения наладить. Куда там! По-прежнему скалятся друг на друга, и особенно Стороженко. Рассказывали мне, будто не раз в колхоз он к рыбакам ездил, будто еще и еще с Варей беседу имел, и опять у него из этого ничего не вышло.

Попробовали Стороженку с Кульковым мирить. Маркшейдер Федор Григорьевич, он у нас самый старший годами и к тому же всеми уважаемый герой, бассейн-то он открыл, — уговорить их взялся. Однако и у него провалилась эта затея. Инженер только плечами пожал, а Петро даже выругался. Тем дело и кончилось.

Ну, махнули на них рукой. Благо хоть на работе не отражается. Стороженко этот что ни день выработку вверх тянет. Кульков новый способ бетонирования штреков предложил. Очень интересный способ. Новый, смелый. Словом, работают ребята.

Кстати, об этом способе. Я уж говорил, что условия грунта здесь особые и мы каждый сантиметр бетонируем, забираем его, как бы сказать, в трубу. Кульков и предложил трубу эту делать в разрезе не круглой, а эллипсовидной и за счет этого вдвое толщину стенок уменьшить. Миллионная экономия! Ускорение работ. Но и риск. Над головами озеро. Инженерно-техническая мысль у нас из-за этого способа вся перессорилась. Одни говорят — можно, другие — нельзя. Кульков твердит — у меня расчет, а ему: у нас практика, опыт. Вызвали консультанта из главка. Все обследовал, рассчитал, долго работал.

— Заманчивое, говорит, дело, очень заманчивое. Но разрешить не могу, гарантий нет, риск. Если уверены — делайте на свою ответственность. Но помните, я не разрешал. Я только в принципе одобрил.

И что же думаете? Кульков, этот тщедушный, хромой паренек уверенно отвечает:

— Хорошо, я прикажу начать работы. На мою ответственность.

Отвел он опытный участок. И, понимаете, назначает работать на нем, кого бы вы думали? Стороженку. Тот прямо винтом вверх пошел. Прибежал ко мне в партком:

— Не желаю, не буду… Он же, черт колченогий, знает, как я его люблю. А тут такое дело — кирпич положил не туда, бетону кило не донес, и все к чертям. И затея и авторитет его насмарку. Он же, дядя Саша, себя мне в руки отдаст.