По живому - [39]

Появилось отражение в зеркале — вдруг. Такой женщины он еще не видел. Захотелось получше ее рассмотреть — и он коснулся стекла, потом потрогал себя. Его лицо, его губы, его грудь. Он шагнул вперед, но его не пустила какая-то холодная во весь рост сила. Фрэнки остолбенел. И попробовал второй раз.

Терри заскочил в бар на несколько минут, чувствовал он себя уставшим и раздраженным. Недавно звонил домой, хотел сказать, что не придет, но там не ответили. Он был готов наброситься на Фрэнки не только за все унижения, накопившиеся сегодня. Но и за то, что она не дождалась его. Хотя обещала. Он осмотрел зал, думая, что Фрэнки где-то здесь с Коксом. На сцену даже не взглянул. А когда все-таки посмотрел, увидел там Фрэнки — и удивился беспредельно. Кокс тискал ей пятку, потом она начала двигаться. Терри ничего не мог понять. Но когда Фрэнки задвигалась в такт музыке и показала кое-что из обычных штучек, он улыбнулся. Вот так, жизнь неожиданно покатила прежняя. Все в порядке.

Фрэнки ходил кругами. Поняв, что в зеркале не скрыться, он кружил, пока не увидел стойку бара, лицо — и узнал это лицо. Мужчина ему улыбался, махал руками и посылал воздушные поцелуи.

— Терри, — прошептал Фрэнки и коснулся своих губ убедиться, что это он говорит. Кошмар рассеивался. Фрэнки сделал шаг, второй… спасение близко… в его сне была дверь, за ней длинная золоченая лестница. Но сейчас ему встретился только воздух. Еще шаг — и он свалился с платформы, следом зазвенели стаканы, бутылки. Он приземлился на пол с отвратительно глухим звуком, так и остался лежать — кучей. Просто чудо, что ни один из порезов не оказался глубоким. Его подняли, чем-то накрыли. Кто-то звал по имени. И последнее, что он запомнил: "Все будет хорошо". Найдутся ли у него силы засмеяться. Или зареветь. Как это уже однажды было, он лежал на спине, глаза закрыты — он умер.

Глава 10

Терри налил себе кофе и попробовал привести мысли в порядок. С одной стороны он был рад, что Фрэнки снова с ним, но с другой — злился, что она танцевала для Кокса, а не для него. Он все еще видел его руку на ее щиколотке. И лицо, расплывшееся в улыбке, когда она начала танцевать. Эта сцена никак не выходила из головы. Уже неделю она ведет себя как ненормальная, отказывает ему в самых простых интимных радостях. И вот тебе, танцует для Кокса, для этого дерьма, кретина и животного. Мысль об этом бесила.

Он выпил залпом кофе и направился в спальню, рванул дверь. Комнату заливало яркое солнце, проложив косые лучи по лицу спящей Фрэнки. На ее лице красовался синяк — от падения на пол в баре губа сбоку вздулась. На икре засох червячок крови. От этой картины сердце у Терри сжалось. Злость сменилась состраданием, он склонился к постели и нежно погладил щеку Фрэнки, укрыл ногу одеялом. Потом встал у окна, дожидаясь, когда она проснется.

Прошел час, солнце покинуло комнату. Фрэнки шевельнулась и еще больше завернулась в одеяло. Застонав, открыла глаза.

— О Боже…

— Его здесь нет, — вмешался Терри.

Фрэнки повернулся на голос. — Ты?..

— Ты жива. Я очень рад.

— Ну, нет. Это не жизнь. В жизни так не бывает.

— Это жизнь, Фрэнки. Мне очень жаль, но это так.

Она опять застонала и села в постели, натягивая на себя одеяло. — Ты здесь давно?

— Когда я вошел, на твоем лице сияло солнце. Ты была как ангел, хотя и потрепанный.

— Но чувствую я себя дерьмово.

Терри пожал плечами. Его уже не удивлял язык Фрэнки. — Наконец ты вернулась ко мне прежней.

— Н-да? Что ты имеешь в виду?

— Теперь ты та женщина, которую я всегда любил.

Фрэнки поднял глаза. Терри улыбался.

— Мне жаль разочаровывать тебя, но я не та женщина, которую ты когда-то любил. Я тот же, что и раньше. Ничто не изменилось.

— Ты танцевала… я видел. Ты женщина. Фрэнки. Будь проще, признайся в этом.

— Я мужчина.

— Опять из тебя лезет дерьмо собачье.

Фрэнки закрыл глаза и привалился к стене. В голове заплясали образы прошлого вечера, один явственнее других и все ужасные. Всплыло лицо Кокса — самодовольное и неприятное. Фрэнки содрогнулся.

— Напрасно ты ушла из дому, — упрекнул Терри. — Я же тебе говорил. Но ты не послушала.

— Да, ты прав.

— Как ты только могла танцевать для этой скотины?

— Он меня заставил.

— Ну конечно, заставил. А чего ты ожидала?

— Сначала все получалось вполне мило. Ему можно было верить. А потом он изменился.

— Что это с тобой? Вдруг ни с того ни с сего творишь глупости. Я тебя предупреждал, разве нет? Говорил, не связывайся с ним.

— Мне нужно было с ним поговорить. Мы же так условились.

— Ну конечно, условились. А что я тебе велел? Ждать дома велел. Я собирался пойти с тобой. Это ты слышала хоть? Ты когда-нибудь думаешь, прежде чем что-то сделать?

— Уже темнело. Я устал тебя ждать.

— Ах, устала, — Терри принялся расхаживать по комнате. — Да плевать тебе было, Фрэнки. Что ж теперь, мне вообще не отлучаться от тебя? Так, что ли?

— Ты не появился, поэтому я ушел. Это все, что я могу сказать.

— Значит, я виноват, так?

— Я этого не говорил.

— Хочешь узнать, кого надо винить? Подойди и взгляни в зеркало. Поверни его так, эдак: все, что там происходит, делаешь ты сама.

— Это неправда.

— Ты напилась с этим кретином, — ярился Терри. — Кто в этом виноват? Ты танцевала. Ты позволила ему снять с тебя одежду.