По землям московских сел и слобод - [4]

На территории монастыря издавна существовало кладбище, от которого сохранились лишь незначительные остатки, ибо многие могилы за время правления большевиков исчезли, и к 1950-х гг. оно представляло собой печальное зрелище полного запустения. Тогда его решили благоустроить, и сделали это по-советски: захоронения наиболее известных деятелей привели более или менее в "порядок" (заменяя надгробные памятники, а иногда и ставя их на другом месте (!)), а другие могилы сравняли с землей. На кладбище внутри монастыря похоронены, в частности, Д. В. Давыдов, М. П. Погодин, С. М. Соловьев, М. Н. Загоскин. С. П. Трубецкой, А. А. Брусилов, А. Н. Плещеев, А. А. Остроумов, Ф. И. Буслаев, Л. М. Лопатин, А. Ф. Писемский и многие другие. Интересна часовня-надгробие купцов Прохоровых почти напротив входа в монастырь, выстроенная в неорусском стиле в 1911 г.

За пределами монастырской стены еще в 1900 г. отвели землю под расширение монастырского кладбища, которое стало в советское время привилегированным. В "демократическом" советском государстве рабочих и крестьян существовали четко очерченные привилегии во всем и для всех, и даже для уже покинувших этот мир. Новодевичье кладбище стало вторым по значению после некрополя на Красной площади. На кладбище - могилы известных политических и культурных деятелей Н. С. Хрущева, А. И. Микояна. В. Я. Брюсова, А. П. Чехова, М. А. Булгакова, С. С. Прокофьева, Д. Д. Шостаковича, К. С. Станиславского, В. И. Вернадского, С. И. Вавилова, Н. Н. Бурденко и многих других.

Во время массового поругания московских кладбищ останки некоторых известных деятелей русской культуры - в частности, С. Т. Аксакова, Н. В. Гоголя, Д. В. Веневитинова, Н. М. Языкова, А. С. Хомякова, И. И. Левитана были перенесены сюда на новое кладбище. Сюда же перевезли из Англии в 1966 г. прах Н. П. Огарева, и в 1986 г. из Франции прах Ф. И. Шаляпина.

Здесь есть значительные произведения скульпторов С. Д. Меркурова, И. Д. Шадра, В. И. Мухиной. В. А. Домогацкого, Э. И. Неизвестного и других. Но в последние 20-30 лет там появилось множество пышных надгробий (особенно военных чинов) - чем массивнее и больше, тем, как считали, достойнее.

Перед стенами монастыря простиралось большое и пустынное Девичье поле, которое стало застраиваться только во второй половине XIX в. Оно было известно гуляньями, связанными, вероятно, с торжественными крестными ходами, происходившими в день празднования иконы Смоленской Богоматери 28 июля. Документально известно, что в 1765 г. на Девичьем поле казна построила деревянное театральное здание, в котором в продолжение нескольких лет, до московской чумы 1771 г., устраивались представления для народа. На поле в конце XVIII столетия фокусник Пинетти устраивал амфитеатр и показывал там чудесные превращения, а другой фокусник, француз Жени Латур, поражал зрителей тем, что он входил в раскаленную печь и преспокойно садился там обедать.

Самое большое гулянье на поле московские власти устроили 16 сентября 1826 г. в ознаменование коронации Николая 1. Здесь тогда построили ротонду для высоких гостей - императорской семьи и придворных, окруженную несколькими галереями, изящно украшенными и обитыми раскрашенным холстом. Рядом находились столы, которые, по описанию газеты "Северная пчела", "были убраны самым привлекательным образом: березки, яблоками унизанные; разноцветные корзинки с калачами, служившие вместо приборов; ветчинные окорока, жареные птицы и баранина; кондитерское хлебенное, мед, пиво; наконец, бараньи головы с золотыми рогами на блюдах, покрытых красной каймой". Около столов соорудили два больших и 16 малых фонтанов, из которых должны были бить струи красного и белого вина.

Перед праздником заранее распространялись афиши, где излагался ход праздника: по первому сигналу народ должен становиться у скамеек, по второму садиться за столы, а по третьему начинать трапезу. Перед началом праздника тысячи алчущих дарового угощения собрались на поле, и, как только подали сигнал к началу его, огромная толпа, пренебрегая распорядком, ринулась к столам и фонтанам и, как вспоминал современник, "в минуту не стало ни обеденных столов, ни расставленных на них припасов. Кучи позолоченных калачей и пряников рассыпались, быки и бараны как будто провалились сквозь землю, стены и скамейки разобраны по доске вместе с подставками - и на том месте, где был стол яств, виднелась только сплошная волнующаяся толпа народа. В то время, когда алчущие распоряжались таким образом с кушаньями, жаждущие хлынули толпами к бассейнам, где только что начали бить фонтаны белого и красного вина... Через четверть часа от поднятия флага, к удивлению всех незнакомых с русским характером того времени, на месте народного праздника осталось одно голое, истоптанное поле с волнующейся на нем толпою". О том, как прошел праздник, есть лаконичная запись в дневнике историка М. П. Погодина: "Скифы бросились обдирать холст, ломать галереи. Каковы!"

После финала народного "угощения" А. С. Пушкин, присутствовавший на празднике, вместе с Погодиным поехали в загородный дом Трубецких, стоявший на южной стороне поля, а император - на бал, дававшийся графиней Орловой-Чесменской в своем дворце в Нескучном.