По замкнутому кругу - [85]

— Как вы думаете, Петр Григорьевич, за сколько времени можно на машине, — спросил Никитин, — добраться до Подольска?

— Думаю, часов за пять…

— Вы могли бы мне дать вашу машину до завтра?

— У. моей «Волги» ерундит зажигание, взяли бы вы машину у Ведерникова, а? — с надеждой спросил Ратников.

— У парторга я уже взял машину, мне нужна вторая. Даете вы мне машину или нет? — спросил Никитин.

— Когда она вам нужна?

— Дайте указание подать машину к городской гостинице в четыре часа утра.

— Хорошо, — не очень охотно согласился Ратников и добавил: — Сейчас распоряжусь, чтобы проверили зажигание.

— Фотографии Жаркова я возьму с собой, — предупредил Никитин.

Из отдела кадров майор поехал к полковнику Уманцеву и просил его установить наблюдение за Жарковым.

Позже в гостинице Никитин подробно посвятил Гаева во все события дня, предупредив, что в четыре часа утра ему надо будет выехать в Подольск.

— В учебных заведениях принято после получения диплома фотографироваться всему выпуску с педагогическим составом. Попробуй получить такую группу выпуска пятьдесят девятого года, — ставил он задачу. — Быть может, в архиве техникума сохранилось личное дело и фотографии Жаркова. Фотографии, если они будут обнаружены тобой в личном деле, надо изъять, заверив в учебной части. Предъяви эту фотографию для опознания, оформляй протоколом. — Он вручил один из фотоснимков Жаркова капитану. — Да! — вспомнил он. — Я должен проверить еще два любопытных факта!

Из комнаты дежурного администратора гостиницы он связался по телефону с Забалуевой и договорился с ней о встрече. Машину Никитин отпустил, пришлось до завкома добираться пешком.

— У меня к вам два вопроса, — сказал он Пелагее Дмитриевне. — Помните девушку, окончившую физико-математическое отделение МГУ, с которой познакомился Жарков в парке?

— Как же, помню, — ответила Забалуева, машинально рисуя карандашом на листке чистой бумаги,

— На каком участке она работает?

— Она работает в мастерской главного конструктора ЦКБ, в отделе «ОС-4».

— В этом отделе разрабатывались рабочие чертежи «АЭП-7 — Аргус», не так ли?

— Этот отдел особо секретный, и что там делают, мне неизвестно. — Она нарисовала на бумаге человечка, это был беспомощный детский рисунок.

— Понятно. Скажите, Пелагея Дмитриевна, вы были на Дусиной свадьбе? — неожиданно спросил Никитин.

— Как же, была, — удивилась Забалуева и отложила карандаш.

— Помните, на свадьбе был представитель завода со стороны жениха, кажется, по фамилии Осокин?

— Помню…

— Вы не можете описать его внешность?

Забалуева подумала, взяла карандаш и, видимо вспоминая, как-никак это было три месяца назад, нарисовала кружок, две точки, запятую — рожицу кривую, потом написала: «Осокин», зачеркнула написанное, жирно заштриховала, положила карандаш и, как-то виновато улыбаясь, сказала:

— Что-то, знаете, не припомню… Он был такой незаметный, серый…

— Серый? — переспросил пораженный Никитин.

— Да, серый… И только через все лицо шрам, до подбородка…

ФАКТ И ГИПОТЕЗА

В двенадцать часов ночи Никитин выехал в Москву. До Тулы они добирались кратчайшим путем, кое-где по тряскому булыжному шоссе, а где и проселочной дорогой. Когда выбрались на автомагистраль Москва — Симферополь, машина ходко пошла на север. Встречный ветер насвистывал свою однообразную песню, мягко баюкали рессоры, и Никитин задремал. Сквозь сон он слышал: «Товарищ Никитин, проезжаем Серпухов!» Пробормотав что-то в ответ, он погрузился в глубокий сон без сновидений и очнулся только возле Даниловской площади. Шофер Москвы не знал, Никитин пересел на переднее сиденье и показывал дорогу на Садово-Каретную, где жил полковник Каширин.

Предупрежденный по телефону, полковник ждал его. Когда майор поднялся на четвертый этаж, Каширин встретил его на пороге.

— Мне кажется, — сказал он, здороваясь, — ожидание — самое мучительное в жизни чувство. Если бы я не боялся разминуться, наверное, поехал бы к тебе навстречу.

Спустя несколько минут Никитин спустился вниз и передал шоферу, не пожелавшему оставить без присмотра машину, термос с чаем и несколько бутербродов.

Подробный доклад о ходе следствия занял много времени. Открытые рамы окна окрасились первыми красками рассвета.

— Тебе удалось многое, — выслушав его, сказал полковник. — Но пока все это разрозненные, разобщенные факты. Хотелось бы на основании фактов услышать построенную тобой версию.

— Мы еще не располагаем фактами, но мне думается, Сергей Васильевич, что установление личности Жаркова на заводе «Динамо» даст сегодня же в руки следствия все необходимые доказательства. Можно предположить, что события развивались так: заброшенный к нам иностранной разведкой агент, по кличке Бенэт, имел специальное задание получить технические данные о новом авиационном прицеле. С имеющимися у агента документами нельзя было и думать о том, чтобы проникнуть на Славоградский завод, а тем более получить доступ в режимные цеха. Поэтому первым этапом «деятельности» этого агента была добыча необходимых документов. Результат этой «деятельности» я видел в личном деле Жаркова, подлинность документов не вызывает сомнений. Каким путем Бенэт добыл документы, покажет следствие и расследование на заводе «Динамо». Следующий этап — правдоподобная мотивировка, которая при поступлении на завод не вызывала бы никаких подозрений. Трудно поверить, чтобы хороший работник без достаточного к тому повода ушел с крупного предприятия, бросил насиженное место в Москве и поступил на завод в маленьком городе, даже не обозначенном на карте. Бенэт рассудил правильно: самая разумная мотивировка — семейные обстоятельства. Опытному хлыщу не так трудно вскружить голову девушке, не знающей жизни. И вот Дуся Филатова вводит так называемого Жаркова в заводской коллектив. Проверка Жаркова отделом кадров не вызывала никаких сомнений, тем более что на свой запрос они получили с завода «Динамо» отличную характеристику. Я видел этого Жаркова в работе, он точен, исполнителен и хорошо знает дело. Сразу видно, что к профессии электротехника его специально готовили.