По волнам жизни - [201]

Хесма принесла кофе. Выпив чашку, Тель хотел было уйти, пообещав завтра заглянуть еще раз, но Хесма не отпустила его, заверив, что Исмаил должен вскоре вернуться — к обеду он всегда приходит домой.

И правда, не прошло и десяти минут, как открылась дверь, и вошел Исмаил, держа за руку маленького Юльбера, которого он нашел играющим с мальчишками посреди дороги. Тэфта бросилась по своему обыкновению ему навстречу и закричала:

— Папа, а к нам пришел какой-то крестьянин!

Исмаил тоже с трудом узнал Теля в горце с обвязанной красным платком головой, а узнав, обнял и поцеловал. Так же радушно встретил Теля и Хасан Камбэри; он сильно сдал за эти пять лет от сахарной болезни.

После обеда Исмаил зазвал Теля к себе в кабинет, где они могли поговорить спокойно и обстоятельно.

Кабинет представлял собой небольшую комнату, окном выходящую в сад, со стенами, заставленными книжными полками, с кушеткой, стоящей слева от большого стола, тоже заваленного книгами и бумагами, и с круглым столиком посредине комнаты, где лежало несколько иллюстрированных журналов. Окно было открыто, и свежий северный ветерок колыхал тонкие занавески.

Они сели на кушетку и, закурив, сразу приступили к теме, которая их обоих очень занимала. Тель внимательно слушал рассказ Исмаила о ситуации в Тиране, часто задавал вопросы о вооруженных силах врага, об их расположении, и Исмаил старался объяснить поточнее и пообстоятельней. К сожалению, его сведения были поверхностными и мало добавили нового к тому, что знал и сам Тель.

Исмаил сразу же, завидев Теля, понял, что тот прибыл в Тирану переодетым по заданию партии, а поручено ему провести разведку в городе. Он заверил гостя, что выполнит любую его просьбу. Тель ответил откровенно: партия поручила ему проникнуть в логово врага и собрать как можно больше сведений; он должен точно знать, где расположены посты жандармерии, их численность, где сосредоточены немцы, где размещается командование гестапо и войск СС; помимо этого ему нужны адреса баллистских вожаков, наводнивших Тирану, списки офицеров жандармерии и наемной армии, а также любая другая информация, какая только может сгодиться для национально-освободительных сил.

Исмаил слушал с некоторым удивлением и смотрел на Теля с завистью: да, этот юноша последователен в своей жизни, совсем недавно он сражался за свое дело с винтовкой в горах, а сейчас готов выполнить не менее опасное задание. Исмаил так ему и сказал:

— Счастливый ты человек, у тебя есть цель, которой ты всего себя отдаешь и в победе которой совершенно уверен. — Он опустил голову и задумался.

— У меня та же цель, что и у партии и всего албанского народа, — ответил Тель. — Освобождение родины от захватчиков и предателей. Я думаю, она у нас общая?

— Да, но когда ты ее не отстаиваешь, жертвуя всем дорогим, что у тебя есть, это все равно что не иметь ее вовсе.

— А за чем же дело стало?

— Слишком поздно.

— Никогда не поздно встать на правильную дорогу.

— Надо было присоединиться к вам раньше, уйти в горы, как ушел ты с друзьями. Упустил время. Невелика смелость — оставить семью и уйти в горы, когда до освобождения остаются считанные дни.

— Смелость нужна и для действий в городе, и здесь можно проявить себя честным гражданином и патриотом. Совсем необязательно всем браться за винтовку и уходить в партизаны. Человек может принести пользу на любом месте.

— Каким образом?

И тогда гость рассказал Исмаилу, чем тот мог бы помочь национально-освободительному движению: от него требуется организовать встречу между Телем и Джелялем Требиней, агентом гестапо, располагающим ценной информацией о немецких войсках и об их позициях в Тиране.

24

С той встречи дом Исмаила стал для Теля надежным прибежищем. Три дня спустя он вновь пришел и провел здесь ночь, а после обеда к нему по приглашению Исмаила должен был явиться для важной беседы Джеляль Требиня.

Исмаил тем временем известил Теля, что в начале месяца у адвоката Рефика Хюсени состоялось совещание представителей католического духовенства, «Баллы» и «Легалитета»; присутствовал также полковник жандармерии. На нем решено представителям различных партий разъехаться по разным краям страны и готовить выступление против партизан. Жандармский полковник должен был отправиться в Дибру и Мати, представитель духовенства обязался при поддержке реакционных католических чинов провести работу в зонах Тропои, Кукеса и Дукадьини, уговорить байрактаров объединиться и совместно выступить против партизан. Представители баллистской молодежи, тоже принимавшие участие в этом совещании, будут вести работу в Тиране и ее окрестностях.

Пока Исмаил рассказывал Телю об этом, открылась дверь, и Хесма ввела Джеляля Требиню, крепкого, представительного мужчину со светлыми волосами и угрюмым лицом; одетый в немецкую военную форму, он походил теперь на немца. Джеляль Требиня удивленно взглянул на сидящего рядом с Исмаилом горца и удивился еще больше, когда узнал его.

— Вот так встреча! Неужели это ты? На ловца и зверь бежит! Тебя и твоих друзей мы разыскиваем в горах, а ты сам заявился к нам! Попался, голубчик!

— Не я попался, а ты! — парировал Тель. — Мы сильнее вас, с нами народ.