По воле ведьмы - [52]
— У них обоих непревзойденное умение быть одним целым с окружающей средой. Удивительные навыки и стратегии выживания. А еще они умеют чувствовать вибрации земли, предупреждающие об опасности. Называя тебя черепахой, я вовсе не пытаюсь тебя оскорбить. Ну разве что подначиваю по поводу того, как ты преуспел в искусстве прятаться. К тому же мне очень нравится, что черепаха пробуждает чувства на физическом и духовном уровнях, стимулируя экстрасенсорное восприятие. Особенно яснослышание.
— Хочешь сказать, — приободрился Эйден, — что одной своей сутью я усиливаю твою способность слышать детей, когда ты рядом со мной? Ну, Снэпдрагон, в твоем образе мыслей черт ногу сломит.
— Когда я рядом с тобой, плачет только один ребенок. Твой. Так что не приписывай себе моих заслуг. — Ладонями Сторм провела вверх по его груди, затем по плечам и спустилась по рукам. — И у черепахи, и у дракона почти непроницаемые панцири.
— Я очень даже проницаемый.
— Да пожалуйста, — усмехнулась Сторм. — Впрочем, если тебе по душе твой панцирь, носи на здоровье. Черепаха учит не иметь больше имущества, чем необходимо, и мудро относиться к своим обязанностям.
— С этим я могу согласиться.
Эйден скользнул к ней и прижал спиной к своей груди. Руки его легли на ее живот, поглаживая шелковистую кожу, возбуждая. Он чувствовал, как Электра зовет Тритона… опять.
— Есть еще кое-что, — сказала Сторм. — У связи между водой и землей есть особенное значение для драконов и черепах. Как и для морских коньков, кстати. Значение это заключается в том, где они образуют семью. Мне кажется, именно поэтому тебе нравится остров.
— У меня нет семьи.
— Это пока нет.
— Ну ладно, всезнайка. Дай-ка я расскажу кое-что о тебе. Ни черта не смыслю в тотемах, но вот что я узнал о ведьме Сторм. Внутри тебя прячется маленькая девочка, обожающая играть в переодевания, ребенок, верящий в чудеса. Милое, очаровательное, чудесное дитя.
— Не будь идиотом. Ничто из этого правдой не является.
— Снаружи ты латентный циник, готическая красавица, утратившая вкус к жизни, но пашущая, как папа Карло, только чтобы спрятать потщательнее детскую часть своей натуры. Но иногда ты даешь слабину, и тогда ребенок получает толику воли, а ты становишься женщиной, перед которой невозможно устоять.
— Заткнись! — Сторм оттолкнула его и с обиженным видом отошла к другому краю огромной ракушки.
Эйден понял, что ей не нравится, когда ее так хорошо понимают. И это дало ему почву для размышлений.
— Жаль, что ты держишь под замком свою детскость, — сказал он. — Ты прячешься за громкими речами и язвительными оскорблениями. Что угодно, лишь бы отвлечь внимание от истинной тебя.
Продолжая дуться, Сторм, словно защищаясь, сложила на груди руки. В горячей влажности ее синие волосы завивались и торчали во все стороны. И одно это доводило Эйдена до умопомрачения.
— Из тебя черепашье дерьмо через край прет, — проговорила она. — Так что вали и прячься под свой панцирь.
— Что и требовалось доказать: готка-бунтарка, с которой невозможно договориться. Ты не умеешь поддаваться эмоциям, потому что, как я подозреваю, попросту не знаешь как. Включаешь свой «мятежный режим», как только кто-то пытается разобраться в твоем характере, потому что показать хоть кому-то настоящую себя ты боишься до полусмерти.
Эйден знал, что единственный способ вытащить Сторм из упомянутого им «мятежного режима» — не давить на нее, поэтому сменил тему:
— Ты поставишь мне «пятерку» за то, что я правильно тебя понял, если я признаю, что ты правильно поняла меня? Вина перед Клодетт съедает меня заживо. Если бы я… не сделал того, из-за чего ей пришлось меня бросить, она бы не ушла, и той аварии бы не было. Если бы не я, сегодня она была бы жива. Где-нибудь.
— Хватит. — Сторм вышла из ванны, Эйден — за ней.
Она вручила ему гостиничный халат из шкафа, во второй завернулась сама — еще одна форма самозащиты.
— Ты хоть представляешь, — спросила она, — что говоришь, как конченный псих?
— Не больший псих, чем женщина, которая слышит плач призрачных детей, которая встает на пути автобуса и… умудряется его остановить! А еще дерется в торговом центре с мужиком из-за ребенка, который вполне мог оказаться его.
— Вот-вот, слова, достойные шизика. Давай поспим. Я как выжатый лимон.
— С чего бы вдруг, — пробормотал Эйден, сбрасывая халат и стягивая с кровати покрывало. На восточный ковер, как конфетти, посыпались игрушки из секс-шопа.
Сторм кивнула:
— О том и речь.
Она быстро уснула, но что-то из сказанного ею (а может, все сразу) боролось с его чувством вины и страхом и наносило серьезный ущерб разуму, а Эйден ничего не мог с этим поделать. Даже мысли его стали более сосредоточенными и ясными.
Он встал, надел халат, закрылся в ванной с сотовым и быстрым набором вызвал Кинга.
— Привет, — сказал он тихо, когда тот ответил. — Очень надеюсь, что не мешаю медовому месяцу, но… у тебя есть планы по поводу мельницы на острове? Я хочу ее купить. Вообще-то думаю превратить ее в дом. — Дальше ему пришлось закатить глаза. — Я знаю, что не могу управлять ветряной мельницей.
Когда Кинг ответил согласием, Эйден сделал еще один звонок.
Хармони, которая занимается поиском и приобретением товаров для антикварного магазина своих сестер, умеет «считывать» информацию с различных предметов и узнавать, кто владел ими раньше. Она находит древнее кельтское кольцо, которое приводит ее на побережье Массачусетса.Финансы Кинга Пэкстона уже поют романсы, и он надеется, что длинноногая блондинка поможет ему примириться со злющим привидением, вечно раздраженной бригадой реставраторов, работающих в его замке, и… с собственным сердцем.
Бог любит троицу… Дестини, одна из тройняшек Картрайт, ни в чем не уступает двум своим сестрам. Ее, настоящего экстрасенса, очень беспокоит влечение к Моргану Джарвису — разоблачителю сверхъестественного. Категорически отказавшись провести неделю в его компании, Дестини надеется, что, оставаясь наедине с самой собой на маяке, принадлежащем сестре, сможет хорошенько все обдумать и разобраться в своих противоречивых чувствах и магических талантах.Не посвящая в свои планы Дестини, ее хитрая сестрица оставляет ключи ничего не подозревающему Моргану.
Ниа — сирота, пытающаяся выжить в городе, пострадавшем от войны. А еще она — Забиратель, своим прикосновением она может исцелять, забирая боль из тела человека в свое тело. Но, в отличие от сестры и других Забирателей, ставших учениками Лиги целителей, умение Нии с изъяном: она не может отдавать эту боль пинвиуму, зачарованному металлу, использующемуся для этого. Она может только передавать ее другому человеку, это опасное умение ей приходится скрывать от захватчиков города. Если правда раскроется, ее могут использовать как оружие против собственного народа.Из-за слухов о новой войне жизнь Нии стала сложнее, ей приходится отчаянно рисковать, чтобы найти работу и еду.
Дом Ольги исчез, будто кто-то стер его с картины мира ластиком. Дом единственного человека в мире кошмаров. И ей придется пойти по следу, чтобы вернуть утраченное. Но что если цена возвращения — стать такой же, как и все вокруг? Стать чудовищем? Не окажется ли она высока? Или, наоборот, низка?
Бонусная история из цикла «Тенистый Водопад».Независимая и волевая Делла Цанг не верила в призраков, пока не увидела своего умершего кузена в темном переулке. Она не верила и в вампиров, пока сама не превратилась в одного из них.Должна ли она последовать примеру своего двоюродного брата вампира и уйти от всех, кого она знала, или же присоединиться к лагерю «Тенистый Водопад» для проблемных подростков? Этот рассказ из К. К. Хантер даст читателям заглянуть в историю Деллы, которые должны прочитать все фаны цикла «Тенистый Водопад».
Меня зовут Лакспер, и я — Элементаль.Мой народ использует силу земли для поддержания жизни и защиты от врагов. По отцовской линии я должна быть принцессой. Но этому не бывать, потому что я — незаконнорожденная полукровка.Моя работа в качестве Эндера — одного из элитных стражников моего отца, в том, чтобы исполнять приказы. Когда моя старшая сестра отправляется послом в королевство водных Элементалей — в Глубину — мне ничего не остается, кроме как последовать за ней в качестве телохранителя.После смерти короля водных Элементалей начинается смертельная битва за трон — битва, в которой мы вынуждены принять одну из сторон.Я знаю точно лишь несколько вещей.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.