По воле ведьмы - [25]

Наконец ноги оказались в плену. В результате Сторм, абсолютно голая, лежала на Эйдене. Все бы ничего, если бы не один нюанс: она лежала головой к его ногам, а он… Ну, в общем, поза была как раз такой, чтобы отвлечь Эйдена и облегчить задачу Сторм. Оставалась свободной вторая рука. Однако Сторм так даже нравилось. Эйден смог обнять ее, когда она прижалась к нему и укрыла их обоих одеялом.

— И все? — спросил он. — Одна рука — это все, что ты мне оставишь?

— Именно. Мне надо хоть немного поспать.

— Хреново. Мне бы хотелось обнимать тебя во сне обеими руками.

— Объятиями дело не кончится.

— Я могу себя контролировать, — посерьезнел Эйден. — Я не животное.

— Ты даже чересчур себя контролируешь. — Сторм повернулась к нему лицом и добавила: — Я — животное. — Для полноты картины она порычала, как голодная тигрица. — Тебе опасно быть рядом со мной. Поэтому ты в заключении с целью защиты[21].

Глава 15

Спустя несколько часов Сторм разбудил уже знакомый детский плач. Эйден не спал и наглым образом на нее пялился. Бодрствовал и его член, салютующий ей из-под трусов, как маленький — нет, как большой! — солдатик. Свободная рука Эйдена уютненько примостилась у нее на груди. Долго думать Сторм не собиралась — подскочив, схватила его за руку и приковала к столбику.

Что-то проворчав себе под нос, Эйден проклял всех ее ведьмовских предков вплоть до Лили из Шотландии.

— Поверить не могу, что ты опять за свое! — заорал он на Сторм.

Но ярость быстро исчерпалась, стоило ему увидеть, как она разрывает зубами упаковку с вишневым презервативом, после чего оседлала его, как натурального жеребца.

От телесного контакта у Эйдена вырвался стон, однако он не забыл рявкнуть, чтобы она смотрела ему в глаза, пока ее рука шарила у него в трусах. Сторм послушалась. Ее взгляд гипнотизировал и распалял Эйдена еще больше.

Обхватив член пальцами, она нарядила его в вишневый костюмчик, а потом сопроводила прямиком в пульсирующее внутри нее тепло.

Эйден оторвал зад от кровати, врываясь еще глубже, и даже зарычал от удовольствия. Он рычал и орал почти так же громко, как сама Сторм, пока неслась на нем вскачь к вполне определенной цели. Целых три недели поджаривания на медленном сладком огне кого угодно свели бы с ума. Но этот секс стоил каждой секунды мучений.

Сторм еще никогда в жизни не было так хорошо. Большой длинный член был словно создан специально для нее — доставал до глубин, куда невозможно добраться, и возносил на высоты, которых невозможно достичь.

Вдвоем они основали целую науку по воздержанию и выносливости. Да взять хотя бы последнюю ночь, которую они только что пережили.

Почему-то так случилось, что именно Эйден стал тем мужчиной, который с первого взгляда заставил Сторм томиться от желания, мужчиной, которого она дразнила — и который дразнил ее — целых три беспощадных недели. Этот мужчина целовал ее грудь и заставлял кончать при любой возможности. Даже когда они были полностью одеты. Наверняка от таких пыток он и сам кончал, и не один раз.

Они довели друг друга до самого края бездонной пропасти сексуального голода, но до сих пор так и не осмеливались сделать последний шаг — даже тогда, во время ритуального омовения в океане, когда на Сторм не было ничего, а он был готов сорвать молнию на шортах цвета хаки. Все эти ожидания, воздержания и садистские игры готовили их к этому моменту — к невероятному, сокрушительному соитию.

Ее голова была запрокинута, растрепавшиеся волосы — отброшены назад. Сторм чувствовала себя богиней, которую взбесившийся конь уносит в неведомые дали, но ей так хотелось продолжать это путешествие, довериться ему…

Она скакала на нем дико, вкладывая всю себя в охватившее их обоих адское пламя. Эйден не отставал, сосредоточившись на ее удовольствии не меньше, чем на своем.

Дыхание стало частым и тяжелым, когда Сторм почувствовала, что слишком быстро, слишком высоко, слишком близко подобралась к вершине удовлетворения. Она умоляла его не торопиться, но зря: он вел ее еще выше с таким терпением и энтузиазмом, каких она никогда не видела в других мужчинах.

Его тепло и забота тронули те эмоциональные уголки ее души, которые она с опаской прятала от чужих глаз. Так или иначе, Сторм отважилась на поиски, потому что это был он, Эйден. И в тот момент, когда ее настиг оргазм, она выпорхнула из собственного тела и устремилась в трепещущую высь, где мерцали звезды, сияли волшебные кристаллы и блестел всеми гранями удивительный восторг.

Дикие, невероятные, мощные экстазы один за другим сотрясали тело и разбивали на осколки душу. Но она не останавливалась, потому что Эйден продолжал подгонять ее до тех пор, пока Сторм едва не потеряла сознание от многочисленных оргазмов.

В последний раз она закричала, как взбесившаяся банши. Одновременно с ней Эйден выкрикнул ее имя, подняв ее над кроватью и пронзая еще столько раз, сколько, Сторм была уверена, не способны выдержать ни он, ни она. Ее бы не удивило, узнай она потом, что в эту минуту Эйден испытал мультиоргазм. И, когда она рухнула на него, изможденная, пресыщенная, потная, липкая и чертовски близкая к тому, чтобы грохнуться в обморок, послышался грохот.