По воле судьбы - [83]

Внезапно отхлынувшая от берега вода вновь изменила направление и устремилась обратно к берегу вместе со шлюпкой. Их внесло почти на пятьсот футов в глубину острова, чуть ли не до основания холмов, потом вода вновь отхлынула и потащила их обратно. Море понемногу успокаивалось. Снова заработали весла, и шкипер, сжав румпель, наконец направил их суденышко к ближайшему кораблю. Катамарану повезло гораздо меньше. Его всосал страшный водоворот, и все пассажиры погибли, сваренные заживо.

Сидящие в шлюпке люди тряслись от ужаса, у них не осталось сил, чтобы вскарабкаться на борт. Пришлось спускать веревки, чтобы можно было втащить всех наверх. Оказавшись на палубе, пассажиры шлюпки так и замерли неподвижно, уставившись остекленевшими глазами в затянутое дымом и пеплом небо. А корабль направился к южному побережью Каилуа, унося тех, кто чудом вырвался из беспощадных объятий богини Пеле.

В королевском дворце на дружеский ужин собрался весьма узкий круг лиц. Род короля Камехамехи и семейство Каллаган, да еще несколько чиновников правительства. Форма одежды на этот раз была свободной.

Король Камехамеха сидел во главе стола. Вполне понятно, что главной темой беседы было извержение Мауна-Лоа.

– Геологи говорят, что лава может течь неделями, даже месяцами, если основной поток уйдет под воду, – сообщил всем министр иностранных дел.

– Что сейчас известно о количестве погибших? – требовательно спросил Люк.

– Официальных сведений пока нет, – с бесстрастным лицом ответил верховный судья.

– Но это просто смешно! – горячо воскликнула Андрия. – Об этом знаем мы! Мы там были!

– Списки погибших составляются только тогда, когда погибают хаоле – белые, – объяснил Дэвид.

Услышав в его голосе раздражение, Калеб Каллаган бросил на принца возмущенный взгляд.

– На моей плантации не погибли ни один канак, ни одна вахини! – безапелляционно заявил он.

– Вы действительно составляете списки всех своих работников, мистер Каллаган? – с обезоруживающей вежливостью поинтересовался Киано.

– Мои десятники знают по имени каждого мужчину и каждую женщину, которые на меня работают! – вспыхнул Калеб.

– А если один или два канака пропадут, вы на самом деле верите, что десятники вам об этом скажут? Да они просто будут прикарманивать заработок этих бедняг, а остальных заставят работать в два раза больше, чтобы ничего не раскрылось.

– Только не у меня! – упрямо продолжал стоять на своем Калеб.

– А как у вас на плантации, молодой мистер Каллаган? – Король счел благоразумным сменить тему. – Насколько я понимаю, вы быстро становитесь ананасовым королем Гавайских островов.

– Это преувеличение, ваше величество, – возразил Люк. – Но положение дел меня радует. Сейчас намного лучше, чем когда мы только-только затевали это предприятие.

– А как себя чувствует мистер Макинтайр? – поинтересовался Киано.

– У него опять приступ ревматизма, но тут уж ничего не поделаешь. Как-никак, ему уже далеко за шестьдесят. – Люк улыбнулся. – Правда, он сам толком не знает, насколько далеко. Для своих лет наш шотландец – просто молодец.

К досаде короля, разговор зашел о присоединении Гавайев к Соединенным Штатам. То, что он откровенно не симпатизировал Америке, давно уже ни для кого не было секретом. Но сейчас ему вовсе не хотелось омрачать праздничную атмосферу вечера политическими спорами.

Калеб Каллаган не менее твердо стоял за присоединение и был весьма влиятельной фигурой в деловых кругах. Богатые белые плантаторы и торговцы убеждали правительство принять новую конституцию, намного более либеральную, чем нынешняя. Со своей стороны король призывал к принятию менее демократической конституции, которая восстановила бы монархию во всей былой силе и славе и сохранила бы в неприкосновенности традиционную гавайскую культуру. Если король преуспеет в своих усилиях, стремлению белых превратить Гавайи в еще один американский штат будет нанесен сокрушительный удар. Присоединение к Соединенным Штатам – со всеми обещанными тарифными и налоговыми выгодами экспортерам сахарного тростника – надолго отойдет в туманное будущее.

– А разве нельзя достичь компромисса? Например, в обмен на некоторые уступки с нашей стороны Соединенные Штаты могли бы пойти на отказ от высоких пошлин на наш сахар? – сделал предположение принц Дэвид.

– Какие это уступки? – требовательно спросил король.

– Кажется, я знаю, что имеет в виду Дэвид, – сказал Джон Йе. – Впервые в истории Соединенные Штаты обладают таким сильным влиянием на Востоке. Распространение американского влияния в этой части света требует увеличения их тихоокеанского флота. Наполеон говорил, что сила армии зависит от ее желудка. Переиначив его слова, можно сказать, что флот живет благодаря питьевой воде и горючему. Гавайские острова дают уникальную возможность связать Америку с Китаем.

– Никогда! – сдержав раздражение, возразил король. – Предать суверенитет Гавайев, разрешив американцам устроить морские базы на нашей территории?! И слышать об этом не желаю!

– Дядя, речь не идет о настоящем компромиссе! – воскликнул принц. – Но чтобы наша целомудренная и идиллическая родина достигла своего совершеннолетия, ей как воздух необходима практичность. Надо разбавить наш идеализм доброй порцией реализма, если мы хотим занять достойное место в современном промышленном мире.