По воле северных богов - [9]

Смеясь, сэр Гай шагнул в кухню и, мгновенно смешавшись, замер — его карие глаза с золотистыми искорками обнаружили изящную фигурку Куини. Один взгляд на нее поверг рыцаря в смятение, заставив сердце стучать громче, а кровь быстрее бежать по жилам. Она потупилась и спрятала руки за спину, не осознавая, что так ткань платья еще отчетливее обрисовывает ее высокую грудь. Темные вьющиеся волосы почти скрыли нежный овал лица, но англичанину показалось, что девушка не меньше его взволнована этой встречей… Вдруг он почувствовал, что кто-то решительно трясет его за плечо.

— Что?

— Проснись, сэр Гай, — терпеливо проговорила Аса. — Давай посмотрю твои царапины.

«Уж если тут кто-то и горит в любовной лихорадке, так это не я. Бедные детки…» — подумала она про себя и, покачав головой, усадила рыцаря на табурет.

Он послушно снял простую тунику без рукавов, позволяя толстухе осмотреть себя. Аса начала смывать кровь с его плеча, и Гай получил возможность бросить еще один быстрый взгляд на Куини. Широко раскрыв глаза девушка разглядывала его мощную грудь, покрытую золотистыми вьющимися волосами, и плоский живот.

Под этим невинно-восторженным и оттого особо волнующим взглядом сэр Гай заерзал, чувствуя толчки своей плоти в узких кожаных штанах. Он нервно откашлялся, чтобы скрыть смущение. Глаза Куини немедленно метнулись к лицу мужчины и, натолкнувшись на его жаркий взгляд, тут же спрятались в густых ресницах. Краска мгновенно затопила ее щеки. Девушка судорожно перевела дыхание и шагнула к деревянной маслобойке. Рыцарь же, стремясь не выпустить ее из поля зрения, изогнулся, за что тотчас получил увесистый шлепок по спине.

— Не крутись, сэр Гай, — проворчала Аса. — Штаны протрешь.

Женщина осторожно смазала рану на плече и несколько мелких порезов на руках густой желтоватой мазью, остро пахнувшей какими-то травами.

— Одевайся и марш отсюда. Все уже, небось, в гавани.

— Вы куда-то плывете? — голос Куини был полон тревоги.

— Нет, леди Реджина. Все походы окончены до следующей весны. Сегодня ладью вытащат на берег и укроют в том большом сарае, что вы, должно быть, видели у самого берега. Скоро полетят первые белые мухи…

— Вы уже зимовали здесь?

— Да.

— Зима и правда такая холодная?

— Он с удовольствием погреет тебя, глупышка! — грубовато рассмеялась Аса, опять вогнав девушку в краску. — А теперь хватит ворковать. Пора браться за дело.

Управившись на кухне, Куини тоже пошла в бухту. Огромная ладья, словно кит, выброшенный на берег, лежала на боку, узкий киль, проходивший под всем ее ребристым днищем, был облеплен водорослями и ракушками. Викинги методично отчищали их, соскребая специальными лопатками. Когда же ладья вновь засверкала чистым скобленым деревом, ее тщательно проконопатили, просмолили, а после, подкладывая на ее пути бревна, закатили в сарай, где она удобно устроилась в специальных лесах. Теперь только следующей весной этот невиданный зверь увидит солнце и умоется соленой морской водой.

У Куини защемило сердце. Именно сейчас она особенно остро почувствовала пропасть, отделившую ее от прежней жизни. Корабль был связующим звеном между прошлым и настоящим, между свободой и неволей, между высокородной леди Реджиной Гилфорд и рабыней Куини, чья ценность состояла лишь в хорошеньком личике и нетронутой девственности. Пока нетронутой…

Загрустив, девушка пошла дальше. Туда, где пологий берег вновь вздымался, образуя скалистый мыс, по одну сторону которого шептало море, а по другую вздыхал фьорд. Она забралась на самый край, потом ступила на выпирающий еще дальше камень и, повинуясь какому-то внутреннему порыву, раскинула в стороны руки, подставляя лицо сильному, уже совсем холодному северному ветру.

Внизу у пристани Гай поднял глаза и замер, до боли всматриваясь в хрупкую фигурку на вершине скалистой кручи. Ее платье и волосы развевались, раскинутые в стороны руки ловили ветер, и, казалось, еще мгновение — и это удастся ей. Но вот ее напряженные руки упали, голова поникла, и она, ссутулившись, начала спускаться вниз. Гай вздохнул. Люди грешны. Крылья даны только птицам и ангелам… Но чем так уж провинилось это чистое юное создание? По чьим счетам она должна платить?

Тир, наблюдая за ними обоими, вдруг тоже испытала острый приступ необъяснимой тоски. Перед ней были два красивых гордых человека, которые невольно тянулись друг к другу, незаметно влюбляясь. Как легко сломить их, осквернить души, уничтожить волю… Она слишком хорошо знала это на собственном опыте.

Жизнь заставила ее быть жестокой, научила не открывать сердце чувствам… Через ее руки прошло множество людей. Одних она продавала, за других брала выкуп, третьи оставались в ее доме… Но эти двое чем-то зацепили ее. Быть может, просто красотой и молодостью. А может, волей к жизни, внутренней силой, непокоренностью. И тем, что не боялись любить. Даже здесь… Даже так…

Внезапно Тир краем глаза заметила какую-то тень, которая скользнула к тем камням, за которыми только что скрылась юная англичанка. Нахмурившись, норвежка поспешила в том же направлении и, обогнув гряду, увидела молодого раба, захваченного ею совсем недавно, в одном из последних походов. Прижимая Куини к скале, он пытался поцеловать уворачивающуюся девушку.