По воле северных богов - [121]

— Клянусь кровью Христовой! Где та земля, что родит таких женщин?

Эрик выступил вперед и, вежливо кашлянув, сказал:

— Моя жена — англичанка, король Ричард.

Это обращение, которым викинг не преминул подчеркнуть, что король-то он король, но не ему, тоже позабавило развеселившегося монарха.

— Кто ты?

— Я Эрик по прозванию Рыжий, рулевой госпожи Тир.

— Значит, она и вправду ваша госпожа?

— Да, и мы все клялись ей быть верными до гробовой доски, — Эрик быстро окинул взглядом английских рыцарей, словно давая им понять, что эти слова напрямую касаются и их. — Но приплыли сюда праздновать свадьбу, а не проливать кровь.

— Так хватит вражды, — возвысив голос, взмолился Хьюго. — Поединок между Рольфом Колхеймом и госпожой Тир был честным. Мы все были свидетелями. В его смерти повинна лишь его же горячая голова.

— Ты действительно собрался жениться на этой тигрице? — перебил его король. — Погоди, Хью. Мы подберем тебе хорошую английскую девушку из знатной семьи…

— Добропорядочную и послушную, которая будет сидеть у окна и заниматься шитьем? После нее? — Хьюго кивнул в ту сторону, куда Аса утащила Тир. — Вы не пробовали пить воду из лужи после кружки хмельного вина, государь? Вы сами даровали мне право выбирать…

— Я помню… — Ричард отмахнулся. — Но все же… Что бы ты сказал, если бы я тебя сделал, скажем, герцогом, поменяй ты вино на воду?

Хьюго изумленно округлил глаза, вокруг зашептались, кто-то громко ахнул, и Хью мог бы поклясться, что это был голос Питера. Еще бы! Простому рыцарю был предложен высший дворянский титул! Хьюго молчал долго, а потом заговорил, осторожно подбирая слова и хмурясь.

— Вода, государь, быстро утоляет жажду, оставляя равнодушными ум, сердце и кровь. Вино же… Быть может я горький пьяница, но мне не нужен герцогский дворец, где будет стоять холодная супружеская постель, — Хьюго поднял глаза и неожиданно встретился с широко распахнутыми глазами Тир.

Ричард с легким раздражением рассматривал впившихся друг в друга взглядами мужчину и женщину. А потом резко проговорил.

— Раз так, свадьба состоится немедленно. Я намерен присутствовать на ней.

Возвращение в Гилфорд было сумбурным — радостные поцелуи близнецов, поиски старого капеллана, который, довольно поблескивая глазками, быстро окрестил Тир и маленькую Морин, повесив на шеи матери и дочери по маленькому колючему крестику. Потом девочку уложили спать, а невестой занялись Аса и Куини. Ее искупали, натерли ароматными маслами, так, что ее гладкая белоснежная кожа порозовела и словно начала светиться изнутри. Потом, усадив к зеркалу, расчесали светлые, отливающие платиной волосы, уложили их в простую прическу, которая, тем не менее, очень шла к классическим чертам Тир, позволяя оценить изящество лепки лица и открывая взглядам длинную шею молодой женщины. На грудь легло то самое сапфировое ожерелье, браслет обвил руку, а серьги… Серьги остались в коробочке, ибо уши у северной красавицы не были проколоты. А после пришел черед платья…

— Теперь ты готова, — торжественно возвестила Куини, отступая в сторону.

Тир, которая все это время была точно во сне, лишь слабо улыбнулась ей.

Хью, облаченный в темно-синий бархат, волнуясь ждал у алтаря. Рядом, нетерпеливо притопывая, стоял Ричард. И вот двери церкви распахнулись. В проход вступила невеста… Она шла одна… Никто и не подумал о том, что ее следует проводить к жениху, как это и положено… Хью задохнулся, увидев ее, а гости, сворачивая шеи, старались получше разглядеть ту, которая оказалась ценнее герцогства…

Тир на мгновение замерла в дверях, потом, горделиво вскинув голову, двинулась вперед. Хью почувствовал рядом с собой движение и обернулся. Ричард качнулся вперед и вдруг стремительно пошел навстречу невесте. Нервный шепоток пробежал по залу. Неужели все повторяется сначала? Патриша Мортленд даже приподнялась со своего места, чтобы лучше видеть позор своей соперницы.

«Говорят, эта норвежская сука посмела вступить в поединок с самим королем, вместо того чтобы склониться перед ним, — Патриша пожала плечами, отвечая своим мыслям. — Короли обидчивы и мстительны. Они не прощают подобного».

Ричард остановился перед замершей невестой и, встретив ее твердый взгляд, насупился, но потом его глаза наткнулись на ее руки, которые она сцепила перед собой — тонкие длинные пальцы, унизанные перстнями, дрожали, выдавая ее внутреннее волнение, которому она не позволяла отразиться на лице.

И тогда Ричард, не зря прозванный Львиным Сердцем, понял, что испытывает к этой молодой прекрасной чужестранке редкое для того времени по отношению к женщине чувство. Он уважал ее.

Король подал Тир руку, и она, помедлив мгновение, приняла ее. Ричард сжал узкую ледяную ладонь и медленно двинулся по проходу к алтарю, где легонько подтолкнул вспыхнувшую как маков цвет невесту к взволнованному почти до слез жениху.

— Начинайте, святой отец, — Ричард отступил в сторону и опустился в приготовленное для него кресло.

Куини, незаметно смахивая набегавшие слезы, нежно прижалась к плечу мужа, а он быстро чмокнул ее в носик.

— Ты счастлива?

— О, Гай! — выдохнула она.

— Теперь нам придется уехать. В Гилфорде появилась новая хозяйка…