По волчьему следу - [8]

5

Домик, где проживал на покое врач Власюк, стоял у самого берега реки, прячась за высокой оградой палисадника. Середина двора была вскопана — здесь хозяин посадил огород. Дальше виднелась густая заросль кустарника, через которую, возможно, шла тропинка, сбегавшая по склону к воде. Жители этой окраины города рыбачили, и у берега стояло на причале несколько небольших лодок-дубков и плоскодонок. Все это приметили наши разведчики, прежде чем взойти по шаткому крыльцу на маленькую веранду.

Было уже довольно темно, и в одном из окон дома брезжил слабый свет. Когда Грачев постучал в дверь, свет в окне задвигался, скрылся на минуту, потом снова мелькнул в щелях сеней; стукнул отодвигаемый засов, и на пороге появился человек в широкой серой парусиновой блузе, доходившей ему почти до колен. Подняв левой рукой консервную банку, над которой дрожал язык желтого пламени, он молча разглядывал неожиданных посетителей. Томилин выдвинулся вперед так, чтобы попасть в полосу света. Власюк сразу узнал старшего лейтенанта, и на лице его вместе с удивлением отразилась радость. Он поспешно посторонился, давая проход. Слегка пригнувшись, чтобы не стукнуться головой о притолоку, оба офицера вошли в темную комнату; Грачев тотчас же осветил ее своим карманным фонарем, а Томилин опустился на первый попавшийся стул с видом человека, совсем обессилевшего.

Хозяин вошел следом, поставил свой светильник на стол и дрожащей рукой начал ковырять кусочком проволоки в фитиле. Пламя разгорелось ярче, тени по стенам заметались, точно вспугнутая стая летучих мышей…

В комнате было тесно от тяжелой старинной мебели; тускло поблескивал стеклами массивный книжный шкаф; на стене, над широким клеенчатым диваном с провалившимися кое-где пружинами, висело несколько потускневших фотографических карточек. Воздух в комнате был душный, пахло керосиновой копотью и какими-то лекарственными снадобьями.

Старик кончил возиться с каганцом и повернулся от стола.

— Нуте-с, — сказал он и вопросительно взглянул сначала на Томилина, потом на майора.

Грачев объяснил, в чем дело.

— Чем же мне помочь вам? — учтиво сказал Власюк. — У меня даже бинта порядочного нет… Погодите, может, найду что-нибудь.

И, выдвинув из-под дивана старый, полуразвалившийся кожаный чемодан, он стал рыться в каких-то свертках.

— Ну вот, на ваше счастье, нашел… Нуте-с, так что тут у вас?

Он долго осматривал раненую руку старшего лейтенанта, потом не спеша пошел в угол, откуда послышалось звяканье умывальника. Вернувшись, наложил повязку и снова как-то особенно пристально посмотрел — на этот раз только на одного майора.

— Я думаю, что товарищу следует отдохнуть немного… мы порядочно прошли пешком. Если не возражаете…

— Пожалуйста… прошу, — пробормотал старик и, заметив, что Грачев смотрит на запертую дверь в соседнюю комнату, торопливо схватил со стола каганец. — Можно и сюда… здесь никого нет…

Он широко распахнул дверь и шагнул вперед, чтобы посветить майору.

— Не беспокойтесь, я сам…

Маленькая комнатушка служила Власюку спальней. В полутьме виднелись кровать с высокой деревянной спинкой, платяной шкаф, комод. Единственное оконце, выходившее во двор, было закрыто и, кажется, даже замазано наглухо.

Грачев собирался уже потушить свой фонарик, как вдруг ему почудилось, что из одного угла на него глядят чьи-то неподвижные, широко раскрытые глаза…

— Что за черт! — невольно вырвалось у майора, и он направил луч света в этот угол.

В простенке между шкафом и комодом на низеньком сундуке была постлана постель, а на ней, откинувшись на подушку и расставив пухлые матерчатые руки, сидела большая кукла, в пышном платьице и кружевном чепчике.

— Так у вас, оказывается, дети, — повернулся Грачев к хозяину, все еще стоявшему у двери спальни.

— Внучка, товарищ офицер, внучка, — поспешно ответил тот, и лицо его болезненно искривилось. Он схватил куклу, крепко прижал ее к себе, точно защищая от опасности, и бросил быстрый взгляд в угол комнаты, где стоял шкаф.

— Где же она?

— Тут… недалеко… у соседей…

Власюк, все гак же напряженно глядя в глаза майора, еще нежнее обнял куклу, и лицо его исказила жалкая беспомощная гримаса.

Томилин, уже поднявшийся со стула, удивленно наблюдал эту странную пантомиму.

— Ну, что ж, — медленно проговорил Грачев, беря со стола фуражку, — мы пойдем, а вы разыскивайте вашу внучку и укладывайте спать. Пошли, товарищ старший лейтенант! Не будем утруждать хозяина.

Выйдя во двор, майор поглядел на небо. Оно было ясным, зажглось уже несколько звезд, а из-за угла дома над черным кружевом листвы подымался большой желтый серп луны. От ее света искрились капельки росы на железных крышах.

— Ну, куда же мы теперь… — начал было шепотом Томилин, но Грачев сделал ему знак замолчать.

Не останавливаясь, он прошел двор и, выходя за ограду, громко хлопнул калиткой. И только отойдя на порядочное расстояние от дома, повернулся к своему спутнику:

— Вы знали, что у старика живет девочка?

— Нет… Но до войны, помнится, в этом доме была какая-то женщина. Возможно, дочь или невестка… А какое это имеет значение?

— Такое, что Горобец, действительно, прячется у него. Скажу больше: в той самой комнате, где мы с вами были только что… в каком-нибудь закоулке…