По ту сторону звёзд - [24]

На станции его уже ждал армейский бот, присланный с крейсера. Военным кораблям, из-за их размеров, запрещалось подходить ближе миллиона километров, а транспортам с них садиться на планеты. Военные двигатели были слишком мощными и сжигали драгоценный кислород, к тому же, загрязняя атмосферы планет. Гражданским кораблям, за редким исключением, не было нужды развивать такую скорость, и они использовали более безопасные способы перемещения в пространстве. Мастер корабля поклонился ему и доложил, что всё готово к отлёту. Код кивнул и проследовал за ним в каюту. На его кораблях всегда проектировалось место под личные покои. Даже на военном боте. Ему принесли заказной ужин со станции, и сейчас Код был вполне предрасположен к трапезе. За те двадцать минут, что бот медленно, стараясь не побеспокоить важного пассажира, полз к крейсеру, он успел плотно поесть, и выпить два стакана сока с Коска. Это конечно не легендарный сок из желёз древесных грибов, но тоже очень редкое питьё. Его делали из произрастающих только там болотных водорослей, которые были очень богаты на нейрокатализаторы — вещества, усиливающие кровообращение в головном мозге, улучшающие передачу нервных импульсов и ускоряющих восстановление. Когда интеллект решает всё, любое преимущество бесценно.

Полёт прошёл незаметно, и, войдя в ангар, бот плавно коснулся палубы. У выхода его встретил личный стюард, который тут же перехватил кожаный плащ и чемоданчик с документами. Ему он доверял полностью. Специальная нейросеть очень напоминала рабскую, за одним лишь исключением — она не подавляла потребности служить, и оставляла хозяину двигательные функции. Рабские сети, эти варварские устройства, полностью перехватывали управление телом, уже через несколько лет делая из человека овощ, которому, даже если удалить контроль, потребовалось бы длительное обучение самому основному, словно младенцу. Отпустив мастера корабля, он приказал тому отправляться на Талли, как только они будут готовы, а сам направился в закрытую и доступную только ему, комнату прямого соединения. Закрывшийся люк отрезал его от корабля, от всех раздражителей и от чувства времени. Аккуратно сложив одежду в шкафчик, он, будучи полностью нагим, медленно погрузился в бассейн с гелеобразной розовой жидкостью. Чем-то она напоминала ту, что применяют в медкапсулах, для серьёзного лечения, но сходство было лишь внешним. Вступая в контакт с каждым нервом кожи, она заполняла также лёгкие, заменяя источник поступления кислорода. Это была очень опасная процедура, которую мог выдержать лишь очень подготовленный разум. Отар Код был одним из обладателей такого разума, и сейчас его мозг, с самой совершенной из доступных нейросетей, соединился с Искином, расположенным на дне бассейна. Сейчас он чувствовал себя богом. Хотя, почему чувствовал? Он и был богом!

* * *

Богдан Волоцкий был человеком серьёзным и ответственным. Он вставал ровно в шесть утра по личному времени, шёл в душ, брился, чистил зубы, причёсывался. Затем завтракал, яичница с тостом, кружка кофе. Затем мундир, выглаженный, без единой складочки. 'Ювет' был кораблём, на котором можно было обойтись без скафандра в большинстве ситуаций. В чём-то он даже больше напоминал гражданский лайнер, чем военное судно. Ровным, печатающим шагом, Богдан шёл в капитанскую рубку. Отдавшие честь постовые, открывали ему люк, и дежурный офицер гремел 'Капитан в рубке!'. И так каждый день, уже три недели и четыре дня. За это время корабль преодолел девяносто шесть световых лет. До конца пути осталось ровно шесть световых лет или тридцать шесть часов. Ровное голубое свечение, обволакивающее корабль, срывало звёзды, хотя, Богдан не был уверен, были ли вообще применимы физические объекты к этому 'гиперпространству'. Думается, для стороннего наблюдателя, их вовсе не существовало, и никакими измерениями нельзя было определить, пролетел ли мимо тебя гиперсветовой объект, или нет.

Сергей был тенью капитана, принимая участие во всех совещаниях, но при этом, практически не участвуя в обсуждениях. Даже когда его мнением интересовались, он выразительно смотрел на Богдана, и тот оставлял своё решение в силе. Лишь единственный раз Сергей воспользовался правом руководителя экспедиции, но о чём они с капитаном спорили, и к какому результату пришли, не знал никто. И сейчас он всё также, по обыкновению, занял чуть отстоящее от капитанского, кресло, изучая психологический профиль одного из учёных. Богдан кивнул ему, и, заняв положенное ему место, принял доклады офицеров мостика. Все уже устали от монотонности, и предвкушение выхода из гипера всех воодушевило. Все стали больше нервничать, перешучивались, пытаясь скрыть за этим неуверенность. Как их встретит чужая (населённая!) система? Смогут ли они остаться незамеченными? Хватит ли у них сил постоять за себя? Сотня вопросов вертелось у всех в головах, и каждый мог дать на них тысячу ответов. И лишь каменное спокойствие двух высших существ, от решения которых, зависело всё на этом корабле, придавало им уверенности в себе. Иногда им казалось, что они могут свернуть горы. А зная суммарную мощность залпа, то целый горный массив.