По ту сторону зеленой сетки - [46]

— Окажите мне последнюю услугу, Бранн, — тихо произнес он, — я хочу, чтобы этот ублюдок умирал медленно. И каждую минуту молил о смерти.

— Надеюсь, вы не просите меня о возможности заняться этим самому? На то есть знающие люди, предоставим это им, — усмехнулся Бранн. Он наконец взял приборы и приступил к еде. — Интересно, мы когда-нибудь поужинаем как нормальные люди, или вы всегда будете сидеть за этим столом с пустой тарелкой?

— А что касается девчонки, — продолжал Лесков, словно не слыша своего собеседника, — не трогайте ее пока… Я сам разберусь с сукой.

С этими словами парень поднялся из-за стола и направился к выходу. У двери он вдруг обернулся и, нервно усмехнувшись, спросил:

— «Картье», значит?

Бранн несколько замялся, словно его спросили о чем-то личном, после чего нехотя произнес:

— Ну хорошо… Удавка. Я ведь тоже не могу оставлять случайных свидетелей.

Глава цвета и минимум декора. Здешние комнаты буквально пахли новизной и чистотой, высокие потолки не давили на плечи, а окна, казалось, пытались захватить как можно больше света. С девятнадцатого этажа открывался вид на суетливый город, шум которого тем не менее не мог забраться так высоко. В квартире насчитывалось пять комнат, и Дмитрий с долей сомнения поставил свою сумку с вещами на пол, гадая, действительно ли ему одному необходима такая большая территория. Всю свою жизнь Лескову приходилось ютиться в углах, воспринимая каждый лишний сантиметр как роскошь. Сначала у него была лишь скрипучая кровать в детдоме да тумбочка с облупившимся лаком, потом — старый продавленный диван, который пах кошками предыдущего хозяина, а сейчас в его распоряжении внезапно оказались целых пять комнат: кухня, стерильная настолько, что напоминала операционную, просторная гостиная с газовым камином, спальня, в которую не стыдно было пригласить девушку, рабочий кабинет с внушительным письменным столом и обилием пустых книжных полок. Был даже обеденный зал, в углу которого находилось фортепиано. Сумка Лескова, скромно дожидавшаяся своего хозяина в прихожей, на фоне всего этого великолепия выглядела еще более убогой.

— Нравится? — голос Бранна заставил Дмитрия на миг отвлечься от переполнявших его чувств. Лесков обернулся на своего спутника и наконец озвучил вопрос, терзавший его с самого начала:

— Сколько он хочет за эту роскошь?

— Немного. Тридцать пять тысяч в месяц. Для вашего нынешнего заработка вполне приемлемо.

— Не понимаю. Он же мог заработать гораздо больше!

— Так вы берете или нет? — Бранн нетерпеливо скрестил руки на груди.

— Конечно!

— Вещей у вас немного. Остальное сами перевезете. Не сочтите за невежливость, Дмитрий, но в вашу прежнюю квартиру я больше ни ногой. Хорошего вам вечера.

С этими словами румын положил ключи от квартиры на край стола и направился прочь. Сегодня он чувствовал себя особенно плохо, поэтому находиться здесь дольше у него не было сил. Свинцовая слабость разливалась по всему телу, и в какой-то миг мужчина почувствовал, что вот-вот упадет. Дмитрий заметил, как в прихожей Бранн внезапно пошатнулся, и поспешил ему на помощь. Он с трудом успел подхватить Киву прежде, чем тот осел на пол.

— Мне вызвать скорую? — в тревоге спросил Лесков.

Услышав неподдельное волнение в голосе своего сотрудника, миллионер невольно удивился.

— Лучше проводите меня до машины.

— Вам нельзя сейчас ехать. Нужно отдохнуть. Вернемся в гостиную, я помогу вам лечь на диван.

— Дмитрий, я сейчас не в том состоянии, чтобы по десять раз повторять свои просьбы, — в тоне Бранна послышалось раздражение. Благо, в третий раз повторять не пришлось. Лесков подчинился. Кое-как прикрыв за собой дверь, мужчины направились к лифту. Бранн был бледен как полотно, и было заметно, что он прикладывает все силы, чтобы держаться более-менее ровно. В этот миг ожидание лифта показалось Киву самым долгим за всю его жизнь.

На свежем воздухе мужчина почувствовал себя немного лучше. Водитель, заметив состояние своего босса, немедленно бросился навстречу, чем вызвал еще большее раздражение.

— Я не умираю! — сообщил ему Бранн, предотвращая обилие ненужных вопросов и восклицаний. Когда Дмитрий наконец посадил его в машину, Киву заставил себя улыбнуться и добавил:

— Прошу меня извинить за доставленное неудобство.

— Неудобство? Какое к черту неудобство? Что с вами происходит, Бранн? Чем вы болеете?

— Хоть у вас на шее и присутствует крест, на священника вы тем не менее непохожи, — усмехнулся Киву. — Так что приберегу-ка я свою исповедь для кого-то более подходящего.

Дмитрий нахмурился и поспешно запрятал выскользнувший крестик обратно под ткань рубашки.

— Не хотите — не говорите. Но вам нужно показаться врачу! — воскликнул он.

— Обязательно, — Бранн с откровенной иронией посмотрел на своего заботливого подчиненного, после чего велел ему захлопнуть дверь и возвращаться в свою новую квартиру. Теперь, когда Дмитрий больше не мог его видеть, мужчина ослабил галстук, расстегнул верхние пуговицы рубашки и закрыл глаза. Он дышал медленно и глубоко, словно это могло помочь ему восстановиться. И когда машина тронулась с места, Бранн тихо обратился к своему водителю.