— Подождём, - ответил Евгений. - Возможно, завтра снова будет чисто.
Сочтя его слова за шутку, никто не произнёс ни слова в ответ.
Весь день мы просидели по своим комнатам, поскольку запах с окровавленной кухни доносился просто ужасный, и, находясь в гостиной, вынести его было невозможно. Поэтому все разбрелись по углам в бессмысленной попытке сбежать от случившегося.
Однако, когда настало время ужина, я вдруг почувствовал аромат готовящейся еды. Настолько притягательный, что рот рефлекторно заполнился слюной.
— Что это за запах?
— Кто-то готовит ужин? - сказал Евгений, вяло распластавшись на кровати. - Умираю с голоду. Когда вернёмся, я уж точно первым делом наемся до отвала.
— Пойдём посмотрим?
— Пошли.
В этом мире ни одному из нас, ни разу не удалось нормально поесть. Еда стояла перед глазами, но никто не решался притронуться к ней, каждый день приходилось жевать только засохший хлеб. Как выразился однажды Евгений, от такой еды мы сами скоро засохнут.
Мы вышли в коридор и увидели, что Ксения последовала нашему примеру. Видимо, аромат донёсся и до её комнаты.
— Кто там готовит? - спросила девушка, глотая слюну, изнывая одновременно от голода и от страха. - Кажется, на кухне кто-то есть.
— Идём посмотрим, - ответил Евгений.
Наша троица потянулась на запах и подошла к кухне, которая не далее как сегодня утром омылась кровью. Однако к всеобщей неожиданности кухня, где царил полный беспорядок и валялись останки трупа, теперь сияла как новенькая, а на плите стояли два больших кастрюли, в которых что-то кипело и булькало, источая тот самый аромат.
Я первым подошёл к плите и заглянул в кастрюльку, в котором увидел тушёное мясо. Затем внимательно посмотрел на пол и заметил, что от крови, которую так непросто было отмыть, не осталось и следа, лишь неясные чёрные разводы.
Эта картина заставила меня вспомнить, что случилось с Геннадием Ивановичем после его смерти.
— Исчез, - шепотом произнёс я. - Ее труп исчез.
Ксения добавила:
— Но прошло всего несколько часов, как можно успеть навести такую чистоту…
— Не забывай, что мы вне нормальной реальности, - напомнил Евгений. - Не стоит мыслить привычными категориями.
Пока мы стояли в кухне и обсуждали случившееся, постепенно подошли и остальные члены команды. Увидев чистую кухню, Татьяна вздохнула с облегчением и пробормотала:
— Какое счастье, что кухня опять чистая, иначе чем бы мы питались оставшиеся дни? - затем подошла ко мне и тоже заглянула в кастрюлю: - Как пахнет! – произнесла девушка, втянув аромат носом.
Я мрачно усмехнулся:
— Как бы ни пахло, а поесть ты вряд ли осмелишься.
Татьяна лишь кивнула в знак согласия.
Вячеслав тоже пришёл со всеми, при этом его состояние явно оставляло желать лучшего: он то и дело бормотал что-то несвязное и выглядел чересчур взволнованным, будто ещё немного, и у него окончательно поедет крыша.
И неудивительно: сохранить здоровую психику в замкнутом пространстве, где то и дело творятся подобные жуткие странности, задача не из лёгких.
Мы провели здесь всего пару дней, но выглядели измождёнными донельзя. А с приближением очередной мучительной ночи наш настрой стал заметно подавленным.
Ни поесть, ни поспать нормально, да ещё всё время нужно не выпускать из головы, что в любой момент можешь повстречаться с жуткими призраками.
Днём случилось слишком много всего, и члены команды заметно утомились. Я не стал исключением, решил пораньше умыться, чтобы поскорее пойти спать. Выходя из туалетной комнаты, я увидел Татьяну, которая всё ещё стоит на женской половине и, нахмурившись, что-то старательно отмывает.
— Татьяна? – я окликнул девушку
— Что? - обернулась она.
— Уже стемнело, ты не идёшь спать? – и я указал на спустившиеся за окном сумерки.
— Уже иду, - ответила Татьяна. – Но кровь никак не отмывается.
— …Что? – переспросил я девушку, а у самого по спине пробежал холодок.
— Я говорю, кровь никак не могу отмыть!
Не отмывается. Я в тот же миг вспомнил первый день, когда Геннадий Ивнович стоял под душем и говорил мне то же самое.
— Брось умываться! Уже так поздно, скорее иди в комнату! – сказал я девушке.
Наверное, Татьяна всё же услышала в моем голосе скрытое беспокойство.
— Ладно. Ты пока иди. Я сейчас выйду.
— Поторопись.
Девушка в ответ неопределённо хмыкнула.
В той сказке, «Диковинная птица», колдун, перед тем как выйти из дома, давал сёстрам яйцо, и стоило только девушкам открыть запретную дверь, белая скорлупа окрашивалась кровью, тогда колдун по возвращении убивал невесту и рубил тело на куски, а затем вновь кидал в подземную комнату… Теперь я наконец понял важность записки из прошлой двери. Если бы я не узнал об этой сказке, сейчас наверняка находился бы в полной растерянности и неведении.
Но теперь связь этого мира с детской сказкой постепенно всплыла на поверхность.
Я, услышав, что вода в кабинке Татьяны выключилась, и решил наконец вернуться в свою комнату. Евгений уже валялся в кровати, играя в мой телефон.
Тот прилёг рядом, прислонившись к стене, и сказал:
— Татьяна не может отмыть кровь, в которой испачкалась.
— Кровь с яйца отмыть невозможно, - ответил Евгений, не отрывая взгляд от экрана. - Если кровь отмыть, как же колдун будет искать свою жертву?
