По ту сторону стаи - [40]

   - Близзард-Холл полон сюрпризов. Защита исчезает только тогда, когда умирает тот, кто владеет поместьем - то есть я, - с усмешкой пояснила она. - Вы ведь не надеетесь, что я со дня на день скончаюсь в ужасных муках?

   По поместью можно было блуждать кругами хоть до второго пришествия - и всё равно не продвинуться дальше ворот.

   Девушке по имени Китти повезло: Близзард не говорила никаких слов, не совершала никаких действий - просто неожиданно Китти упала и лежала на полу совсем как живая. Только мёртвая. Это была быстрая и не мучительная смерть - хозяйка торопилась: за минуту до этого она уже собралась уходить и стояла одетая в холле на первом этаже. Секунду спустя сквозное зеркало ожило, и Близзард удалилась по своим делам.

   Зато когда это случилось во второй раз, она никуда не торопилась.

   - Какая прелесть, - нежно говорит она виновной, девушке-студентке, которую зовут Энн. Точнее, уже звали, - думает про себя Долорес, ни секунды не сомневаясь, чем кончится дело. - Ты ведь знаешь, дорогая, что тебя ждёт за это?

   Энн замирает и зажмуривается, готовая встретить свой конец.

   Близзард смеётся. Её прищуренные глаза холодны, и взгляд острый, как кинжал. Они видят это через полуоткрытую дверь в её комнаты, где происходит разговор. И дверь закрывается.

   Долорес не знает, что там происходит. Через пятнадцать минут хозяйка выходит. Она одета в своё любимое платье, отороченное горностаем. На чёрном шёлке ничего не видно, но мех, которым украшен подол, слипся от крови.

   - Уберите там, - небрежно бросает хозяйка и уходит. На губах у неё полуулыбка, и она говорит с придыханием.

   Сьюзен и Долорес до ночи отмывают хозяйкину спальню. Стены забрызганы чуть не до потолка. Кровь везде. Долорес даже кажется, что она летает в воздухе в виде крошечных шариков. Их обеих тошнит, и они по очереди выбегают вон, чтобы отдышаться. На то, что осталось от Энн, они стараются не смотреть - да там и смотреть-то уже не на что. Под конец появляются несколько челядинцев-подменышей под предводительством важного управляющего, и заканчивают работу. Долорес не сомневается, что это хозяйка всё-таки сжалилась над ними и отдала приказ, иначе откуда бы тут взяться управляющему?

   Больше попыток побега никто не предпринимает.

   Сьюзен хорошо готовит; хозяева любят разнообразить свой стол.

   А Долорес назначена камеристкой хозяйки. Близзард говорит ей об этом вечером, вызвав через надутого - от сознания собственной значимости - управляющего к себе в комнаты.

   Долорес заходит. Близзард полулежит на диване и держит в руках письмо со сломанной печатью Семьи Легран. Судя по всему, ей скучно. Должно быть, письмо развлекло её, но Долорес не думает, что надолго, и уже опасается, что хозяйка сорвётся на ней, но нет: на сей раз буря проходит стороной.

   - Долорес, - начинает Близзард, - ты живёшь здесь более полугода. Это значит - гораздо дольше, чем твои предшественницы. Возьми, - говорит она, и на столик падает семь полновесных мешочков с золотом - один за другим.

   Долорес молчит. Она не знала, что рабам положено жалованье.

   - Я держу своё слово, - объясняет Близзард. - Это не значит, что ты можешь уйти отсюда по своему желанию прямо сию секунду. Прежде всего потому, что ты меня устраиваешь. Ты не болтаешь, делаешь ровно то, что велено и хорошо знаешь своё место. Но это и не значит, что ты не уйдёшь отсюда никогда. Если будешь достаточно умна и дальше... и не вынудишь заморить тебя до смерти, - смеётся она, - то в один прекрасный момент у тебя есть шанс подняться на ступень выше.

   Долорес потрясённо молчит.

   - Таким, как мы, иногда нужны жёны - иначе нам грозит вырождение, - хозяйка снисходит до объяснения. - Ты никогда не вернёшься обратно, но будешь отнюдь не кухонной девчонкой, а хозяйкой дома - а, может, даже поместья. Это разные вещи.

   - Благодарю, миледи, - наконец, догадывается сказать Долорес, снова живо вспоминая сказки о народце из холмов.

   Близзард кивает. И взгляд, оказывается, не всегда острый, как кинжал; сейчас у неё просто обычные человеческие чуть усталые глаза.

   - Я позову тебя завтра, когда понадобишься, - говорит она и отпускает Долорес.

   - Наказывать чаще будут, - вздыхает Сьюзен, когда Долорес приходит на кухню и сообщает новость. - Она же чокнутая. Одно утешение - это хотя бы не мадам Легран.

   - А что? - шёпотом спрашивает Долорес.

   Шёпотом - потому как не хочет лишних неприятностей. И так жизнь не сахар. И, хотя в этом доме от них секретов нет, - они всё равно не пойдут никуда и не расскажут никому, как вот этот стол, или стул, или любое другое имущество, - но Долорес не думает, что хозяйка обрадуется, узнав, что о ней или тем более о леди Лене сплетничали.

   - Я слышала... ну, то есть я прочла в старой газете - она сидела в крепости Утгард, в той самой, которая в Межзеркалье. Тут хочешь не хочешь, а психом станешь.

   - А хозяйка? - Долорес замечает, что рядом столпились подменыши.

   - И хозяйка тоже, но хозяйка... - начинает отвечать Сьюзен, но не успевает договорить, опасливо косясь, не слышит ли кто, хоть бы даже управляющий - а Долорес вдруг с ужасом понимает, что именно он и донесёт, потому что как раз управляющего-то рядом и нет. И в этот момент в кухню входит Близзард.