Единственным моим шансом было изменение: я должна была показать, кем являюсь на самом деле, доказать, что Первый вернулся.
- Скажи, Данья, давно ли лишённые благословения Короля стали способны использовать Его Меч? - ядовито спросила я, косясь на лежащий в шаге от меня белый свёрток. Надо не забыть прихватить с собой, нечего реликвии делать в недостойных руках.
- Тебе не спасти самозванку, сдайся... - А это Перри. Решил поддержать тётушку? Нет, это не его решение. Обруч-артефакт, с которого сыпались искры, сдавил его голову: похоже, Королева решила застраховаться от дальнейшего неповиновения племянника.
- Что дальше будешь делать? - Хрис. Он всё ещё загораживает Королеву, но атаковать не пытается, хотя мог бы. Как-то неуверенно прозвучал его голос, словно он чего-то опасается.
Ха! Чего-то? Я знаю, чего он боится. И его опасения не напрасны. Другого выхода у меня нет. Придётся обменять секрет хрисов на жизнь Наследницы. Обмен более чем несправедливый, но единственно возможный.
- Ты знаешь, что я сделаю. - Я опускаюсь на одно колено и смотрю ему прямо в глаза. - Ведь знаешь?
Его хвост выстреливает вновь, но уже поздно, волна трансформации накрывает меня, ядовитое жало вскользь задевает плечо, оставляя незаметную царапину. Больше Синий атаковать не пытается: незачем, тайна хрисов теперь - секрет полишинеля.
- Первый... - неуверенный шёпот, переходящий в гул. - Это же... Это Первый! Первый проснулся! И он защищает самозванку! Самозванку? Это Ярь... Это Наследница! Смотрите! Это действительно она.
А мы молчим, я и синий хрис; смотрим друг другу в глаза, словно ведя мысленный разговор:
- Стоила она того? - спрашивал его взгляд.
- Она - нет. Оно того стоило, - отвечала я.
- Я обвиняю тебя, Данья, Королева, отказавшаяся от своего имени, но не получившая благословения. Я обвиняю в том, что ты пыталась убить законную претендентку на трон, единственную, кто угрожает твоей власти! - Я выпрямилась и краем глаза заметила, что в толпе гостей появились хрисы. Видно, они скрывались во второй ипостаси, но когда я трансформировалась, решили, что скрывать нечего. Так... Шесть и тот, что передо мной. На меня одну? Мне не нравится это соотношение сил.
Кукольно-красивое личико Королевы исказила гримаса ненависти. Я смотрела на неё с превосходством и пренебрежением. Я обвиняла, а ей нечем было ответить. Я раскрывала её ложь, а правда была неприглядна, как её истинное лицо.
- Наследница Ярь безумна, Первый, - глухо проворчал синий хрис. - Мы все узнали её, но...
- Седьмой! Это не Ярь! Он - не Первый! - взвизгнула Королева, оглядываясь. Никто из придворных не спешил поддержать свою правительницу, все прятали глаза. Перри отошёл в сторону.
Седьмой! Вот значит кто! О нём рассказывал Лаин. Седьмой был одним из старейших хрисов и мудрейшим. С незапамятных времён он был правой рукой Первого, его совестью.
- Я могу вернуть ей разум, - я постаралась изгнать неуверенность из голоса, чтобы эти слова прозвучали настолько твёрдо, насколько только возможно. - Блок свёл Ярь с ума, но если произнести ключ, он рассыплется.
Не обращая внимания на галдящих придворных и гостей, я подхватила Ярь передними лапами и медленно спустилась с помоста, внутренне холодея, понимая, если Седьмой сделает не тот выбор, мне конец. Но Седьмой...
Он опустился на все лапы и униженно склонил голову, повторяя слова клятвы. Откуда-то я знала, никогда ещё и никому он не говорил этих слов, ни одному Первому, говорил, что ждёт достойного:
- Имя твоё ведёт нас. Кровь твоя течёт в нас. Жизнь твоя поддерживает наши. Твоё слово - закон. Веди свой народ, Первый. Ты - Тот-Кто-Указывает-Путь
Шесть хрисов повторяли за ним, слово в слово...
Я могла сейчас спокойно убить Королеву, но не стала этого делать. Нет, ещё не время. Я не до конца уверена, что смогу вернуть разум Наследнице, а незаконная Королева лучше сумасшедшей. И не моя рука должна покарать братоубийцу, а рука Ярь. Это - её право.
Никто не посмел остановить нас. Мы шли к порталу. Я несла Наследницу в лапах. Мы шли. Мы. Шли за мною хрисы, шли Лаин и Хел, пославшая на прощание бывшей подруге полный ненависти взгляд. Шли десятки придворных, хотя их никто и не звал. Шёл Перри, морщась - обруч сдавливал его голову. Придворные дамы сбрасывали неудобные бальные туфельки и босыми ногами ступали на холодные ступени. Выбивая четкий ритм, цокали лапы хрисов. А я мурлыкала себе под нос почему-то вспомнившуюся песенку...
Кто-то сидел в прокуренной кухне,
Кто-то гулял босиком,
Кто-то ночью не спал, кто-то утром не встал,
Кто-то целовался в лифте тайком.
Мы шли к порталу: маленькая группка существ, поверивших и рискнувших. Это не было переворотом, это пока ничего не меняло. Это было лишь первым, неуверенным шагом.
Кто-то думал: "Я как Гребенщиков,
Я даже круче умею петь!"
А кто-то стал у края крыши и захотел полететь...
Но, впрочем, у каждого есть право на Выбор...
Право на Выбор...
Но ведь именно первый шаг всегда самый трудный?
Кто-то поставит всё на Удачу,
А кто-то бросит семью,
Но только один хоть что-то изменит,
Тот, кто встанет на крыше на самом краю!
