По ту сторону реальности - [23]

Самолет

У Чермоза есть еще одна тайна…

7 мая 1971 года военный летчик Валерий Рубаненко выполнял полет на самолете Миг-25 с полным боекомплектом (на самолете такого типа он может достигать 1300 кг), который вылетел с аэродрома, расположенного на севере Пермского края. В районе Чермоза произошло возгорание двигателя. Ценой своей жизни пилот увел самолет в сторону от города и упал на другом берегу в болоте.

Вот что рассказывает очевидец событий Ольга Ануфриева: «Я тогда училась в десятом выпускном классе. Перед днём Победы нам показывали какой-то документальный фильм о войне. В кабинете окна задёрнуты чёрными шторами, треск кинопроектора. Сидим, скучаем. Вдруг монотонный голос диктора прервал страшный взрыв. Здание школы задрожало, стены заходили ходуном. Все бросились в коридор. Оттуда уже доносились крики „Война! Началась война!“. Люди выбегали на улицу и бежали в сторону Камы, откуда слышались взрывы и валил густой столб чёрного дыма. На берегу собрались сотни людей. Все они смотрели на другой берег, гадая, что произошло. Потом мы узнали, что упал военный самолёт с полной загрузкой».

Местные жители пытались найти и поднять самолет, но он крепко застрял в болоте. Те, кто видел его, рассказывают о «хвосте с красной звездой» , торчащим из трясины. Странно, что этот самолет не подняли сами военные, ведь в 1971 году — это был самый совершенный и секретный самолет, принятый на вооружение лишь в 1969 году, т. е. «25-е» МИГи «официально» летали не более двух лет. Мы пытались проследить трассу, откуда мог лететь этот МИГ, общались в бывшими военными летчиками, но так и не смогли даже примерно определить местоположение «северного аэродрома», на котором в те времена гнездились 25-е. 

Ночь в мертвой деревне

Пропитавшись самобытным чермозским духом, наслушавшись удивительных рассказов, но так и не добравшим до заповедных мест, исследователи узнали у сельчан, что рядом с Чермозом находятся несколько вымерших деревень, в которых раньше тоже происходили непонятные события.

По глухим проселкам, едва не засадив машину в вязкой жиже, исследователи добрались до места. От деревни осталось пара покосившихся, почерневших срубов, баня и деревенский дом, крыша которого от ветхости целиком упала вниз, скрыв его как шапкой-треуголкой.

Ветер доносил сладковатый знакомый запах. В сотне метров от лагеря нашли труп бычка, как он сюда попал за 15 километров от ближайшей живой деревни, было непонятно. Кто-то аккуратно вспорол ему брюхо — ровный надрез. Обошли все вокруг — следов людей не нашли, ни тропинок в высокой траве, ни старых кострищ. Похоже, что за последние 20 лет, как эта деревня перешла в разряд нежилых, мы стали тут первыми гостями. Так и не удалось понять, что или кто загнал сюда бычка и убил. Но от такого соседства было немного жутко…

Ближе к ночи с лощины начал стягиваться туман. Сначала он заполнил все низины, потом белым ватным облаком низко пополз по земле в сторону лагеря. Полная луна подсвечивала его так, будто на нас двигалась молочное море.

Начали ночные эксперименты по фотографированию на сверхчувствительную пленку с длительными выдержками. На некоторых фотографиях появились странные шары и линии.

Несмотря на предупреждения и поверья, сходили ночью в старую баню, пофотографировали, правда, спросили разрешения у Хозяина, перед тем как войти.

Ничего страшного и необычного этой ночью с нами не произошло.

А вот утром, когда мы уже собрались в дорогу домой, нас накрыл страшный ливень, буквально в 10 метрах уже ничего не было видно. Пришлось стоять на лесной дороге и ждать, когда он станет чуть потише, а потом осторожно на полной блокировке ехать в сторону дороги, с трудом удерживая машину, норовившую сползти с глины в густую траву…

* * *

Вчера мне позвонил Светогор: «Пусть те ребята, которые заходили ко мне перед поездкой в Чермоз, придут снова. после вашего возвращения у них резко начали меняться судьбы…» Я повесил трубку, перезвонил Мише и Руслану, передал просьбу Светогора. Могла ли так повлиять на нас ночь, проведенная в мертвой колдовской деревне. Не знаю. Но тишина, окружавшая нас той ночью была на редкость обманчивой, и кто-то чуждый разглядывал нас с холодным безразличием из чащи леса, хотя, может быть, это был просто наш страх перед Неведомым…

Следующей по списку стояла деревня Олени, вымершая в конце 70-х годов прошлого века. Жители соседних деревень рассказывают о ней с неохотой, странные вещи происходят там по ночам. Значит, наш путь туда… 

Шепот тишины

Даже на космических снимках, которые они изучали в Интернете на сервере GoogleMap, заброшенная военная база казалась огромной. От автотрассы к ней вела извилистая проселочная дорога, делающая по лесу несколько крутых изгибов. В прошлом году одна из команд поисковиков пыталась пробраться по ней до базы, уповая на то, что по военной бетонке, которую обычно выкладывали из строительных плит, они без проблем доберутся до места. Но в планы вмешались «плиточники»…

Военные базы умирают медленно и мучительно в течение нескольких лет. Смерть их похожа на длительную агонию больного, пораженного раковой опухолью. Приказ о расформировании становится для них приговором врача, огласившего страшный диагноз. Вслед за этим наступают первые метастазы: вывозится все секретное оборудование, документы, взрываются сооружения, затапливаются подземные объекты, заболачивается территория. Дежурный офицер делает последнюю запись в журнале, сдает пост и покидает базу навсегда. Год или два она стоит пустой и молчаливой, в ожидании первых Ангелов Смерти, которые не заставляют себя долго ждать, пробираясь на нее призрачными осторожными тенями «цветметчиков» и «плиточников». Они безжалостно вырывают вены кабелей и нервы проводов, которые еще совсем недавно были единым целым сложного и грозного организма, призванного оборонять мирный город. Выдёргивают из дорог бетонные плиты, разбирают остатки сооружений. Но Ангелы Смерти убивают только плоть базы, их не интересует её дух…