По ту сторону реальности - [15]

— Здравствуйте, Тина. Меня зовут Тимур. Я друг вашей сестры Кати.

Почему это друг Кати звонит ей? И откуда у него её телефон?

— Не удивляйтесь, Ваш телефон я подглядел в Катином мобильнике. Мне очень нужно встретиться с Вами. У меня к Вам важный разговор. Пожалуйста, согласитесь на встречу.

Не смотря на приятный голос и вежливость собеседника, Тина возмутилась:

— Вы Катин парень? Вот и встречайтесь с моей сестрой! А я замужем, и встречаться с друзьями сестры не намерена! Так что извините.

— Подождите, Тина! — заторопился Тимур. — Разговор пойдёт именно о Вашей сестре. Это очень для неё важно! Существует проблема, о которой я не могу поговорить с Катей. Только Вы можете нам помочь.

Тина немного растерялась. У Катьки проблемы? И связаны они с её новым другом? Похоже, Катин сон сбывается. Но как же быть? Парень просит помощи, надо выяснить, в чём дело.

— Хорошо, Тимур. Сейчас я убегаю, вернусь, скорее всего, часов в двенадцать. Позвоните, и мы договоримся о встрече, только…

— Что? — спросил он, почувствовав в её голосе колебание.

— Только эта встреча не должна оказаться свиданием. Просто деловой разговор.

— Крайне важный разговор, — заверил её собеседник. — Не волнуйтесь. Спасибо. Я перезвоню.

Девушка нажала «отбой» и вздохнула. Что за проблемы у Катьки? Но рассуждать некогда, Тина схватила сумочку и выбежала за дверь.

До остановки она добежала, слегка промокнув, но в автобусе высохла. На метро добралась быстро и ещё около четверти часа стояла под навесом, ожидая Аглаю Степановну.

Старушка в чёрном и под чёрным зонтиком появилась из-за угла, подошла к девушке и кивнула:

— Молодец, не опаздываешь, — затем отряхнула и сложила зонтик, поправила чёрную повязку на седых волосах и продолжила. — Рассказывай, девонька, что знаешь.

Тина засомневалась: рассказывать на улице, где вокруг люди, как-то неудобно.

— Аглая Степановна, давайте зайдём в кафе и там спокойно поговорим.

Но старушка упрямо мотнула головой:

— Некогда нам по заведениям рассиживаться! Говори здесь, никто на нас внимания не обращает. Вон, торопятся все, мелкого дождичка испугались. Эх, городские вы все, нежные.

Тина огляделась и убедилась, что Аглая Степановна права. Люди пробегали мимо, даже не удостаивая их взглядом. Она набралась смелости и сказала:

— Аглая Степановна, я внучка Сергея Дмитриевича, вашего бывшего соседа. Он рассказал мне, как когда-то чуть не бросил свою беременную жену и не уехал с Вами. Так же рассказал, что на него был сделан приворот, и я боюсь, что этот приворот Ваших рук дело. Аглая Степановна, может, Вы и любили моего дедушку, но разлучать его с женой не имели никакого права! Извините, но я не нахожу Вам оправдания!

Старушка подалась назад, и вдруг закрыла лицо морщинистой рукой:

— Серёженька… не может быть, — она опустила руку и внимательно посмотрела Тине в глаза. — Так ты его внучка. Не осуждай меня, Климентина. Я твоего дедушку любила тайно, он об этом не должен был узнать. Я же понимала — женат он, и жена у него на сносях. Но сердцу не прикажешь, промучилась я и проплакала не одну ночку. И приворот я не делала, грех это, я же Серёжу всю свою жизнь любила, поэтому и замуж не вышла.

— Но как же так? — растерялась Тина. — А иголки в косяке над дверью, а то, как дедушка чуть к Вам не прибежал, да моя бабушка вовремя вернулась и спасла его? Как же не было приворота, когда она иголки вытащила, огнём опалила, в землю закопала, и дедушка мой только тогда в себя пришёл? А как он мучился, Вы бы знали!

Старуха ещё дальше отшатнулась и забормотала. Тина с трудом разбирала быстрые слова:

— Ах, Глафира подлая! Ведь намекала мне, что поможет, что побежит за мной мой Серёженька на край света! Но я не соглашалась на её помощь, насмотрелась уже, как она людей своей воле подчиняла, и какими это для них несчастьями оборачивалось! Нет, Климентина, не давала я своего согласия! Я любила Серёжу и желала ему добра. А когда твой дедушка вместе с женой уехал, даже успокоилась. Значит, Глафира сама приворот сделала, хотела мне свою силу показать. Да как же Серёжа её чар избежал? Вынуть иголки, опалить их огнём и закопать недостаточно. Здесь что-то другое нужно, сильнее Глафириных наговоров.

Девушка пожала плечами:

— Они с бабушкой обвенчались, когда уехали. Это же сильнее слов?

— Да… но чтобы под венец добровольно пойти, надо полностью снять приворот. Как он это сделал? — глаза у Аглаи Степановны сощурились, и Тине показалось, что она что-то про себя говорит. Потом её рука сжала ручку зонтика, и Аглая Степановна сказала:

— Как твоя бабушка спасла его, когда вернулась?

— Я уже объяснила: на иголки указала, — ответила Тина.

— На иголки, понятно. Но кто-то её научил, как приворот снять. Потом кто-то, кто сильнее Глафиры, помог ей. Знаешь, кто?

Тина развела руками:

— Не знаю. Вроде, люди из бабушкиного села ей что-то рассказали.

Аглая Степановна вздохнула и спросила:

— Как Серёжа сейчас живёт, всё ли хорошо у них с твоей бабушкой?

У Тины даже дыхание перехватило. Ведь Аглая ничего не знает!

— Бабушка два года назад умерла, а после её похорон у дедушки Серёжи ноги отнялись. Как её в землю закопали, так он больше с постели и не встал.