По ту сторону пламени - [83]
— Это только теория. Барьер не ис… пыты-ва… — Сойт Роэн заходится надсадным кашлем.
— Вот именно. Почему бы им не проверить теорию на практике: вдруг чары сломаются, когда на них навалятся все твари мира? — говорит Сано. — Если Высшие способны подчинить прочих…
— Им нужна не месть, а свобода, — Рики улыбается уголками губ, невидяще уставившись прямо в дуло.
— А тебе? Зачем ты здесь?
— Я пгосто хочу помочь.
— Дай мне причину поверить, — обойдя его, превращаю в живой щит. Упираю ствол в затылок. Рики шумно сглатывает.
— Поверить? Ха! Мы поверили, и он втянул нас в это дерьмо! Больше никто не знал цветовой код, — подвал озаряется неровным светом: волшебница держит белесый пламенный сгусток. От колонн тянутся дрожащие тени, Янни отползает прочь, к границе искрящего контура. — Зачем сдавать своих? Обиделся, что Максимилиан отправил на растерзание страшным тварям? — прячет свет на груди, греясь.
— Тваги не т'огают меня, сама знаешь, — Рики поджимает тонкие губы. — У менья сансов вызыть больше, чем у всех вас. И пгиказ дугой: изучить не Отгъезок, а твагей в естественной сгеде обитания. Понять. Только я давно их понял.
— На тебе отпечаток твари, — говорю я, — расскажи об этом. И подними руки, чтобы я видела. Медленно.
Подчинившись, он показывает пустые ладони. В зале наверху что-то глухо стучит, Рики оглядывается, цепляя оттопыренным ухом ствол.
— Стой смирно.
Шаги на лестнице. Двое? Трое?
Нет. Все.
— Зарин, отпусти его. Он же подал правильный сигнал, — надтреснуто просит Айяка. Они с Наасом спускаются последними. Эйса и Хикан держатся рядом, за ними Энид — блестящие щеки, штормовой взгляд.
— Нет. Пусть ответит.
— Что за вопрос? — Хикан, друг Тони. По-звериному желтоглазый — радужка кольцами сияет в темноте. Хрупкий, настороженный, младше меня. Короткие вьющиеся и совершенно седые волосы. Ему тоже явно велика форма охотника, значит — из другого блока. Эйса выше парня на голову и чем-то ужасно похож на…
— Да, Рамон Хайме — мой отец, — вздергивает изящно очерченную бровь. — Что? У тебя все на лице написано. И ты далеко не первая, кто заметил.
Говорит и держится свободней, но идеальная осанка, чеканная линия скул и тяжелый подборок, гладко зачесанная назад прическа просто повторяют профессорские. Даже с пластырем на переносице, чернильными синяками и оцарапанной щекой Эйса аристократически красив.
— А с твоим лицом что?
— Это я. Когда разговаривали у тюрьмы, — поясняет Наас. Странно. Я не обратила внимания раньше.
— Под моим окном ргосло дегево, — внезапно и почти без дефектов говорит Рики. — Стагый дуб с газвилкой прьямо напготив, можно было по ветке дойти. Я там читал летом. Удобно, как… как в крьесле сидишь. А выше было дупло, и из него всегда стгранно пахло чем-то едким. Я чихал постоянно, когда заглядывал…
— Так какой вопрос-то? — перебивает Хикан.
— … а он прьятался. Боялся, — Рики игнорирует его. — Я оставлял у дупла тъяпки для гнезда, еду, а он забиал. Не ел, пгосто утаскивал к себе, и потом пах еще хуже. Но я не понимал и пгодолжал подкамливать. Никогда не видел его толком, только
лапки: сегые, вгоде беличьих. На пгавой не хватало двух пальцев. Он не пугал меня, как и все тваи, хотя должен был. Я ведь почему-то совегшенно точно знал, что это не белка и не любое дугое животное. Он был моим чудовищем из шкафа, я так его и звал, хоть он зыл не в шкафу. И навгедить не пытался.
— Конечно, ты ведь пустой, — долетает с другого конца подвала. Сано. Знакомое слово. Тони сказал, Мария и Сойт Роэн тоже пусты. Мне не нужно спрашивать, что это означает. — Ты не чувствуешь тварей, а они не замечают тебя.
— Эта замечала, — кажется, Рики улыбается. Успокоился: речь потекла гладко. — Он цокал, когда я приходил. Перебирал мои волосы, хоть и прятался, стоило поднять голову. Иногда касался пальца, если сунуть в дупло и подождать… как руку пожимал… Я лазал к нему ежедневно перед сном в течение двух лет. Но однажды меня опередили. Я заснул днем, прямо на учебниках. Мне снилось, что кто-то в черном ходил по веткам за окном, а потом дерево вздрогнуло и посыпались листья. Проснувшись, я сразу полез проверить. Чудовища не было.
— Насланный сон, — тихо сказала Айяка.
— Да. Я попал в Университет спустя несколько лет. Было трудно, но я знал, что искать. То дерево люди обходили по дуге, а когда твари не стало — дети повесили на него качели. И до дупла добрались…
Вздрагиваю. Я ведь видела похожий дуб здесь, в Отрезке. С испещренной именами и ругательствами корой. Дыра над развилкой забита мусором. Тихонько покачивались на ветру две обрезанные веревки.
— Я находил аналогичные места и тварей. Следил за ними. Вышел на охотников. Дальше как у всех. Я почти забыл про Чудовище, пока не увидел его в лабораториях. Впервые целиком, — друг Айяки поворачивается, опуская руки. — Он узнал меня. Успел отдать свой след. Попрощаться… а потом Рамон начал эксперимент. Его убили, а я ничего не смог сделать.
— Я не знал, что у низших есть память, — хмурится Хикан.
— Бывает, — говорит Эйса. — Выборочная.
— Ты был там, когда он отметил меня. — Рики смотрит на него. — Но ничего не сказал отцу.
После смерти лучшего друга, я будто проснулся от долгого сна и увидел Университет Магии таким, каков он есть на самом деле: жестоким, опасным местом, где за каждой дверью — тайна, где волшебство рождается из боли, а люди страшнее чудовищ. Я должен отомстить. Изменить уклад ордена — возглавив его по праву крови, хоть всемогущий Совет и не захочет поделиться властью. Путь к вершине долог, и достаточно одной ошибки, чтобы оказаться за воротами Университета, лишившись памяти о магии и прожитых годах.
Великая охота на белого оленя окончена. Сила священного животного перешла к Яннеке, а Сорен стал королем гоблинов. Но равновесие между мирами нарушено и близится Рагнарек. Чтобы остановить конец света, Яннеке должна вернуть к жизни своего мучителя Лидиана, который предвидел гибель миров. Ей предстоит долгое и опасное путешествие. Такое под силу лишь сильнейшим воинам, но Яннеке готова сражаться и выживать.
В блестящем завершении трилогии-бестселлера Анны Бэнкс королевствам Эммы и Галена, а также их любви угрожает давно потерянная Сирена. Эмме, наполовину человеку, наполовину сирене, и ее возлюбленному Галену, мужчине-сирене, необходимо провести время вместе, вдали от королевств Посейдона и Тритона. Дед Эммы, король Посейдона, предлагает им посетить небольшой городок под названием Нептун. Нептун оказывается домом как для сирен, так и для полукровок. Но Эмма и Гален не подписывались быть миротворцами между обитателями океана и живущими на земле пресноводными сиренами.
Тин — самый известный фейри в стране Оз, и для этого есть причины. Проклятый, с холодным сердцем, он идеальный убийца, безжалостный и беспощадный, с тысячью смертей на счету. Когда давний друг Лион предлагает ему небольшое состояние за то, чтобы он доставил Дороти на Юг, для его возлюбленной, которая будет носить голову этой девушки как свою собственную, Тин, не колеблясь, соглашается на сомнительную сделку. Дороти Гейл потеряла все: свою семью из-за болезни, свою собаку из-за возраста, а теперь и ферму из-за потери права выкупа.
Семнадцатилетняя ЭрДжей всегда получает то, чего хочет. Поэтому, когда её душу случайно забирает рассеянный Жнец, кому-то нужно с этим разобраться и вернуть её из мира мертвых, иначе полетят головы. Но в своем стремлении выжить она становится пешкой в могущественной борьбе между слишком фанатичным архангелом и Самой Смертью. Суд предлагает ей два выхода: она может остаться в холле, где души ждут «обработки», пока не появится её личный «спасательный трос» или же переиграть три момента своей жизни в попытке сделать выбор, который либо приведет к будущему, которое она заслуживает, либо спасет её.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.