По ту сторону пламени - [80]
— Тони! Где он?! — кричит Айяка. Отталкивает с дороги. Звонко вылетают окна — внутрь, впуская ветер и птичий хор. Бледный как мел Рики застывает на пороге гостиной. Его глаза прикованы к телу Нининого брата.
Трое магов останавливаются за ним. Энид зажимает рот, падает на колени у мертвеца. Я прячу лицо на груди у Нааса.
— Что произошло?!
— Байех потух, — отвечает Рики. — Чассь линий. Мы сгазу…
— Тони, — задыхается парень. Хикан? Тот, кто привел Тони в Университет? Невидимый, протискивается мимо и сдавленно всхлипывает.
— Кто…?! — сипит Энид, странным образом тише и громче чертовых воробьев и крошащейся штукатурки. Я вцепляюсь в Нааса. Ему, наверное, больно, но отвечает ровно, будто заучил наизусть:
— Он убил Тони.
Сжимаю пистолет, поднимаю голову и ловлю адресованный рыжеволосому магу яростный взгляд. Наас верно описал Энид: действительно, невероятно красива, лучше, чем на фотографии — кукольно-яркая даже под слоем пыли, с опухшим носом и неровными пятнами румянца на щеках. Пристрелю, если дернется.
— Ты всегда его ненавидел, — шипит девушка, баюкая на коленях голову Кана. — Почему он такой…?! Что вы с ним сделали?!…
— Он напал первым, — оглаживаю спусковой крючок. Волшебница замечает и вздергивает верхнюю губу в оскале, собирается заговорить, но охотник рядом с ней не дает:
— Дом горит, — чт… Он прав. Тонкий запах гари ползет от входной двери.
— Надо уходить, иначе пожар перекроет выход.
Энид взвивается:
— Погасите! Мы не можем…
— Мы оставим их здесь, — Айяка призраком возникает на пороге. — Его кости не должны оказаться в фонтане.
— О чем ты говоришь?! — но охотник… не Хикан, значит — Эйсандей, Эйса — подхватывает Энид и перекидывает через плечо. Девушка колотит по спине, срывает голос, пока маг несет ее прочь от Кана.
Наас ведет меня за ними. Оглядываюсь на изуродованный труп, на взявшихся за руки Айю и Рики. Хикан еще в комнате с Тони.
За приоткрытыми дверями квартир на первом этаже пляшет оранжевое зарево. Дышать жарко и тяжело, я и не дышу, позволяя легким гореть вместе с домом. Снаружи рыжие языки вывалились из окон и тянутся к крыше. Энид рыдает, раскачиваясь взад-вперед. Мне не стереть из памяти мертвое лицо Кана, зря только царапаю шрам и пытаюсь воскресить другое: ямочку на правой щеке, когда он усмехался. Суровые морщинки между черными вразлет бровями — когда хмурился и волновался. У носа — когда злился. Кан часто злился. На секунду я вижу его живым, но стоит моргнуть — и черты рассыпаются.
С Тони проще. Картинка возникает сразу. Наша тесная кухонька, вечерний свет. Загорелый худощавый парень сгорбился на стуле. Перед ним шахматы, недоигранная партия. Поднимает взгляд — рассеянный, нездешний, прозрачные зеленые глаза глядят сквозь меня. Ерошит отросший ежик русых волос. Вздрагивает, замечая. Светло улыбается:
— Привет. Ты сегодня рано.
Тони я запомнила правильно. Пусть так и не узнала, но запомнила. Это тоже важно.
В конце ведь только память и остается.
***
Дом горит много часов. Даже когда гореть уже нечему. Полыхает ровно в границах переулка, не поджигая соседние. Мы стоим на противоположной стороне, прислонившись к стене, за которой ворчит и перекатывается смерть — впервые бессильная кого-либо напугать.
В сумерках зарево заливает половину неба. Рушится, выпуская к бледным звездам столпы искр, кровля. Пепельные хлопья невесомо ложатся на кожу, подергивают воздух рябью помех. Запрокинувший голову к надломленной луне Рики говорит: — У нас мало вгемени.
Да. Айя отталкивает Нааса, когда тот пытается ее увести, и близко-близко подходит к ревущему пламени, под град выпрыгивающих углей. Парень запускает пальцы в волосы, застывает, горестно закусив губу. Тихо говорит:
— Мы должны вернуться домой. Я обещал ему. Пожалуйста. Если мы умрем здесь, никто не узнает. А его семья должна знать.
Эйса помогает подняться Энид. У обоих лица черные от копоти, у нее грязные дорожки расчертили щеки.
— Идем в тюрьму, — говорит охотник. — Там сильный барьер.
— Нет. К нам, — отвечает Наас. — Ближе к знаку. Вы отмечены тварью. Больше не нужно прятаться за барьером.
Он преувеличивает, но я молчу. В висках снова стучит мигрень. Уверена, у Нааса тоже.
Идем домой.
По дороге Айяка начинает рыдать. Они с Наасом останавливаются. Я неловко застываю рядом, пережидая усталость и тошноту.
Друг Айи зовет:
— Пойдем. Мы тут лишние.
Зачем-то говорю ему:
— Всегда хотела спросить у Тони, что значат его татуировки, — давлю в точку над бровью, где ноет боль. Слабость холодит поясницу. — Глупый вопрос, знаю, поэтому откладывала до подходящего момента. Мне казалось, успею еще. Но теперь его нет, а я не только про татуировки не спросила. Я вообще почти ничего не…
— Лед, — отзывается идущий впереди Хикан. — Они значили его стихию. Жесткие грани становятся мягкими по краям рисунка, на спине. Напоминание, что любой лед тает и становится водой, с которой ему под силу справиться.
— Линия на локте перекрывает следы от инъекций, — доносится сзади. Наас. — Черная полоса в его жизни.
Дальше мы идем в тишине.
Замечаю скользнувший между домами светлый силуэт. Вместе с ним движется вязкая тьма. Сердце пропускает удар. Стискиваю ладонь со следом крови в кулак. Затухающее пожарище красит ночь в теплые ржавые цвета. С каждым шагом что- то стирается, меняется или придумывается. Правда — хрупкая штука. Голоса Тони и Кана прямо сейчас теряются в трепете крыльев, а мы расскажем о них совсем не так, как они сами могли бы сказать:
После смерти лучшего друга, я будто проснулся от долгого сна и увидел Университет Магии таким, каков он есть на самом деле: жестоким, опасным местом, где за каждой дверью — тайна, где волшебство рождается из боли, а люди страшнее чудовищ. Я должен отомстить. Изменить уклад ордена — возглавив его по праву крови, хоть всемогущий Совет и не захочет поделиться властью. Путь к вершине долог, и достаточно одной ошибки, чтобы оказаться за воротами Университета, лишившись памяти о магии и прожитых годах.
Великая охота на белого оленя окончена. Сила священного животного перешла к Яннеке, а Сорен стал королем гоблинов. Но равновесие между мирами нарушено и близится Рагнарек. Чтобы остановить конец света, Яннеке должна вернуть к жизни своего мучителя Лидиана, который предвидел гибель миров. Ей предстоит долгое и опасное путешествие. Такое под силу лишь сильнейшим воинам, но Яннеке готова сражаться и выживать.
В блестящем завершении трилогии-бестселлера Анны Бэнкс королевствам Эммы и Галена, а также их любви угрожает давно потерянная Сирена. Эмме, наполовину человеку, наполовину сирене, и ее возлюбленному Галену, мужчине-сирене, необходимо провести время вместе, вдали от королевств Посейдона и Тритона. Дед Эммы, король Посейдона, предлагает им посетить небольшой городок под названием Нептун. Нептун оказывается домом как для сирен, так и для полукровок. Но Эмма и Гален не подписывались быть миротворцами между обитателями океана и живущими на земле пресноводными сиренами.
Тин — самый известный фейри в стране Оз, и для этого есть причины. Проклятый, с холодным сердцем, он идеальный убийца, безжалостный и беспощадный, с тысячью смертей на счету. Когда давний друг Лион предлагает ему небольшое состояние за то, чтобы он доставил Дороти на Юг, для его возлюбленной, которая будет носить голову этой девушки как свою собственную, Тин, не колеблясь, соглашается на сомнительную сделку. Дороти Гейл потеряла все: свою семью из-за болезни, свою собаку из-за возраста, а теперь и ферму из-за потери права выкупа.
Семнадцатилетняя ЭрДжей всегда получает то, чего хочет. Поэтому, когда её душу случайно забирает рассеянный Жнец, кому-то нужно с этим разобраться и вернуть её из мира мертвых, иначе полетят головы. Но в своем стремлении выжить она становится пешкой в могущественной борьбе между слишком фанатичным архангелом и Самой Смертью. Суд предлагает ей два выхода: она может остаться в холле, где души ждут «обработки», пока не появится её личный «спасательный трос» или же переиграть три момента своей жизни в попытке сделать выбор, который либо приведет к будущему, которое она заслуживает, либо спасет её.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.