По ту сторону пламени - [77]
— Почему?
— Это ранит тебя.
— Огонь не ранит.
Прищуривается:
— Это не огонь.
— В чем разница? Они части целого.
— Они противоположны.
Не отводя взгляда, зажигаю огонек на кончиках пальцев.
Комната в миг оживает, барьер вспухает — точь-в-точь вставшее на дыбы животное. Илай заслоняется от теплого света лушащейся волшебством перчаткой.
Изможденный — кости и мышцы, кожа в лиловых пятнах полопавшихся сосудов. Живой и мертвый одновременно.
— Убери, — почти просит, скривившись, как от боли.
Пламя ныряет внутрь, вычленив скелет пястья. Илай неглубоко и хрипло дышит. Из носа часто капает кровь. Запрокинув голову, парень глядит на меня из-под опущенных ресниц. Темные дорожки расчерчивают подбородок, шею. Спотыкаются о ворот.
Меня бросает в жар.
— Ты больше не можешь использовать огонь? Только тьму? Что они с тобой сделали?
Резким движением вытирает струйки. Этот жест… утро после освобождения твари.
— Ты знаешь, — Илай смеется. Лающий звук повисает между нами, разделив надежней извивающихся чар.
— Все можно исправить, — тени от барьера червями ползают по бледному лицу. Не отвечает, даже не моргает. Но я вдруг вижу.
Илай — искра в коконе смерти.
Едва ли человек.
Вздрагиваю и шагаю назад. Маг бросается сквозь чары, выкручивает руку, заставляя выронить пистолет. Судорожный вдох — и я прижата спиной к жесткому телу. В шею впивается лезвие:
— Я должен отдать тебя им. Вместо себя. Или убить.
— А хочешь? — говорить больно, проглотить слюну еще больнее. — Хочешь? Я убила твоего друга.
— Ты выбрала тварь. Не человека.
— Да. Мне жаль, что пришлось выбирать.
— Почему? Почему она? — горячее дыхание путается в волосах.
— Она спасла меня.
— Она использует тебя.
— А ты нет?
Осторожно накрываю свободной рукой его — с ножом. Провожу по измазанным подсохшей кровью костяшкам и дальше, по холодной коже перчатки. Рывком расстегиваю заклепки, стягиваю до локтя — до бугристых старых порезов. Голос срывается в шепот:
— Ты еще не убил меня. Выбрал отдать им? Думаешь, так купишь себе свободу? Рывком разворачивает, перехватывая за спиной запястья, дергает за волосы. Запрокидываю голову, заглядывая в пульсирующие зрачки за белыми ресницами. От алой радужки осталась лишь тонкая полоска по краю:
— Почему ты не боишься меня?
— Мы одинаковы.
— Нет. Пока нет.
— Ты не ранишь меня сильнее, чем ранили до тебя. Хочешь — убей. Только сам знаешь, каково потом жить с этим.
Дергается: хватка на секунду слабеет.
— Что ты хочешь вспоминать после? Что принесет тебе покой?
Звякает выброшенный нож.
Меня никогда не целовали. Я не представляла, что поцелуют, и — так. Яростно, отчаянно. Вяжущий металлический вкус на языке, его невыносимый запах — снег
и кровь. Больно. Хорошо. Пальцы с нажимом проходятся по позвоночнику. Я обхватываю Илая за шею. Ловлю рваные пряди. Перебираю, сжимаю и тяну, отстраняя. Он выдыхает:
— Можно остаться.
— Нет, — трогаю его запачканный подбородок. — Нет.
— Если мы вернемся, ты скоро изменишься, — в ответ гладит порез на моем горле. — Мы не можем остаться, — мы сойдем с ума в пустом городе.
— Мы не можем вернуться, — Илай прикусывает рваный рот. — Я… я — не могу.
— Мы заключим перемирие. Прошлое длилось двести лет. Твари защитят нас. Мы станем слабее, придется отдавать часть силы, но…
Качает головой:
— Перемирие ничего не изменит. Не… продлится долго. Мы отличаемся от других. Людей. Никогда не будем равными — они не позволят, — Илай мучительно собирает слова в предложения. Хмурится до острых морщинок на переносице. — Им нужны чудовища, с которыми сражаться. Добро и зло: люди и твари. Мы застряли посередине. У нас нет шанса выжить там.
— Нет, пока прячемся и убегаем. Будто твари. Нужно вернуться. Иначе как они поймут, что мы — не чудови… не только чудовища, — что-то ломается в его взгляде. Я говорю — вспоминая, повторяя, меняя, — далекую фразу из детского мультика:
— Оглянись вокруг. Разве ты не видишь? Это огромный, невероятный мир. Здесь найдется место для каждого.
Место и время — миг невесомости перед падением. Слишком зыбко, чтобы прочувствовать, но достаточно, чтобы знать: даже самые противоречивые вещи способны обрести равновесие. Точку, в которой обрываются-сходятся все линии. Пустоту, где зарождается волшебство.
— Пойдем со мной. Твари…
— Твари не тронут меня, — стоило догадаться. — Мне нужно… время. Пожалуйста. Иди. Я найду тебя.
Легко касаюсь обжигающих губ. Отступаю. Илай задерживает мою ладонь на секунду. Медленно подносит к лицу и оставляет еще один кровавый поцелуй: обещание. Он выглядит устало, но уже не пугающе сломанным. Похоже изменилась Плутон, когда я сказала:
— Да.
Я ухожу, не оборачиваясь. Иначе останусь.
Иначе умру.
***
Она ждет снаружи. Вскакивает, втягивает воздух: — Что произошло?!
Замираю, прислушиваясь. Тихо. Очень, очень тихо. — Кажется, все нормально, — слишком тихо, но…
— Твое лицо. Его запах.
О. На ладони поверх шрама — алый мазок. Значит, лицо тоже в его крови. Задираю майку и вытираюсь.
— Еще, — хмыкает и уходит вперед.
— Что с Каном? — поежившись от холодка за лопатками, догоняю тварь. Не оглядываться. Не сейчас.
— Сломал ногу, — Плутон распушает шерсть.
— Сам? Или ты ее сломала? — хихикает — будто пенопластом по стеклу:
После смерти лучшего друга, я будто проснулся от долгого сна и увидел Университет Магии таким, каков он есть на самом деле: жестоким, опасным местом, где за каждой дверью — тайна, где волшебство рождается из боли, а люди страшнее чудовищ. Я должен отомстить. Изменить уклад ордена — возглавив его по праву крови, хоть всемогущий Совет и не захочет поделиться властью. Путь к вершине долог, и достаточно одной ошибки, чтобы оказаться за воротами Университета, лишившись памяти о магии и прожитых годах.
В блестящем завершении трилогии-бестселлера Анны Бэнкс королевствам Эммы и Галена, а также их любви угрожает давно потерянная Сирена. Эмме, наполовину человеку, наполовину сирене, и ее возлюбленному Галену, мужчине-сирене, необходимо провести время вместе, вдали от королевств Посейдона и Тритона. Дед Эммы, король Посейдона, предлагает им посетить небольшой городок под названием Нептун. Нептун оказывается домом как для сирен, так и для полукровок. Но Эмма и Гален не подписывались быть миротворцами между обитателями океана и живущими на земле пресноводными сиренами.
Тин — самый известный фейри в стране Оз, и для этого есть причины. Проклятый, с холодным сердцем, он идеальный убийца, безжалостный и беспощадный, с тысячью смертей на счету. Когда давний друг Лион предлагает ему небольшое состояние за то, чтобы он доставил Дороти на Юг, для его возлюбленной, которая будет носить голову этой девушки как свою собственную, Тин, не колеблясь, соглашается на сомнительную сделку. Дороти Гейл потеряла все: свою семью из-за болезни, свою собаку из-за возраста, а теперь и ферму из-за потери права выкупа.
Семнадцатилетняя ЭрДжей всегда получает то, чего хочет. Поэтому, когда её душу случайно забирает рассеянный Жнец, кому-то нужно с этим разобраться и вернуть её из мира мертвых, иначе полетят головы. Но в своем стремлении выжить она становится пешкой в могущественной борьбе между слишком фанатичным архангелом и Самой Смертью. Суд предлагает ей два выхода: она может остаться в холле, где души ждут «обработки», пока не появится её личный «спасательный трос» или же переиграть три момента своей жизни в попытке сделать выбор, который либо приведет к будущему, которое она заслуживает, либо спасет её.
Язвительная фейри, сексуальный король и запретное желание, глубокое как сам океан… Когда-то я была принцессой фейри, и в моём распоряжении имелась вся морская магия. Теперь? Я гонимое сверхъестественное существо в убогом магазинчике, и я лишена своей силы. Утешением мне служат лишь чёрствые печеньки, пластинки Элвиса и хула-хуп. Но тут прибывает смертоносный и сексуальный король фейри, который отбирает у меня и это. После того, как брутальный король швыряет меня в тюрьму, я заключаю с ним сделку: моя свобода в обмен на помощь ему в поисках магического клинка.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.