По ту сторону моста - [2]

Второе и последующие пробуждения Робина в объятиях инопланетного чудища были менее эмоциональны, тем более, что и Бетси с каждым разом становилась все аккуратнее. И он не очень удивился, когда проснувшись однажды утром, обнаружил, что торс его укрыт, будто одеялом, телом Бетси, прикосновения которого он однако не ощущал, так нежно и точно облегало оно его формы, даже колеблясь в такт дыханию. Сдерживая брезгливость, Робин осторожно выбрался из-под колыхающейся массы и направился в душевую.

Ничего, думал он, подставляя бока под яростные струи, человек ко всему привыкает… переживем.

3.

В комнате мерцала и шелестела нежная цветомузыка, наполняя пространство радужным сиянием. Приспустив веки, Робин утопал в невидимом и почти неощутимом кресле, вытянутые ноги теплым облаком укутывала Бетси. На душе было покойно и уютно, как давно уже не было.

— Какой нынче год на Земле? — лениво спросил Робин. — А, Краб?

— Тебе не все равно? — отозвался Шестиног. — Годом больше, годом меньше… когда счет идет на века.

— Тоже верно, — со вздохом согласился Робин. Он шевельнул ногами, и потревоженная Бетси заколыхалась.

— Эта еще на мою голову! — пожаловался Робин. — Откуда только она свалилась?

— Ты у меня спрашиваешь? — осведомился Шестиног.

Робин засмеялся:

— Нужны идеи? Этого добра у меня навалом. В конце концов, Бетси могла возникнуть из единственной споры, а некоторые виды спор способны пережить и вакуум. Представь, кто-то решил засеять космос.

— Лихо, — признал кибер. — С размахом. Доказательств бы.

— Откуда? При нашем-то дефиците данных…

— Кстати, ты не заметил, что в присутствии Бетси становишься уравновешеннее? Странно: с одной стороны Бетси как-то использует энергию твоего биополя, с другой — улучшает его структуру.

— Серьезно? — насторожился Робин. — Я думал: привыкаю.

— Не смеши меня. Разве ты можешь к чему-то привыкнуть? Тебя же бесит постоянство.

— Ну-ну, не зарывайся! Мало тебе объектов для исследования?

— Меня беспокоят происходящие в Бетси перемены, — сказал Шестиног. Ее клетки перестраиваются функционально и, кажется, приобретают специализацию. Не представляю, во что это может вылиться.

— Где уж тебе — представить!

— Как ты проницательно заметил, у нас мало фактов, — сухо ответил кибер. — В конце концов, я не биолог и недостаточно оснащен для глубинного зондирования.

— Предположим, наша милая Бетси все-таки паразит, — сказал Робин. Что она у меня берет, пока неясно, но ведь непонятен и межклеточный способ связи.

— Мысли она у тебя берет, — мстительно проворчал Шестиног. — Умные. Осталась всякая дребедень.

— Тогда понятно, почему ее не интересуешь ты, — усмехнулся Робин. Но речь может идти и об эмоциях. Сам говоришь, я стал спокойнее.

— Не беспокойся, эти запасы у тебя без дна.

Робин наклонился, погладил Бетси и, осторожно высвободив ноги, встал.

— На кой черт мне подсунули тебя? — спросил он кибера. — Лучше б я взял собаку. Она, по крайней мере, молчит.

4.

Робин приоткрыл глаза, успев заметить, как затянулась дыра в стене. И снова Бетси, подумал он устало. Скосил глаза на пол, но увидел не то, что ждал. Не текучий кожаный мешок. Возле входа переминалось на стройных ногах грациозное существо, очертаниями напоминавшее косулю. Склонив голову набок, оно разглядывало Робина крупными выпуклыми глазами.

Сон, подумал Робин. Это мне снится. На планете нет сухопутных животных. Кроме Бетси.

Бесшумно и невесомо, будто привидение, ночная гостья двинулась к нему — Робин не шевелился. Приблизившись, «косуля» мягко впрыгнула на лежак, осторожно, не потревожив прикосновением Робина, пристроилась рядом, затихла.

Вздохнув, Робин закрыл глаза. Все-таки это была Бетси.

Завтра, решил он. Пусть Краб разбирается. Сейчас я хочу спать.

5.

Робин шагал по протоптанной им в лесу тропинке, млея от теплых лучей утреннего солнца и густого аромата листвы. Рядом, почти касаясь его бедра, легко бежала Бетси. За одну ночь она разительно преобразилась. Накопление изменений, о которых говорил Шестиног, выплеснулось в нечто непредвиденное, и теперь Бетси отличалась от земных млекопитающих разве что сказочным совершенством пропорций да безупречно золотистой шелковистой шерстью. Ее ясные глаза взирали на мир с радостным любопытством, но центром этого мира для нее по-прежнему оставался Робин. Иногда Бетси отбегала к обступившим тропинку кустам, срывала мягкими губами листья, но остальное время неотступно следовала за Робином — сбылась наконец ее мечта.

И вдруг Бетси напружинилась, по-кошачьи выгнув спину, чуть слышно заворчала. Сразу подобравшись, Робин повел глазами по кустам.

— Наконец-то, — прошептал он, плавно потащив из кобуры скорчер. Тихо, Бетси, тихо…

Один из ближних кустов, с виду неотличимый от других, безобидных и медлительных, с шумом распахнул мохнатые ветви и, вздыбясь, прыгнул на человека. Шагнув навстречу, Робин упал под атакующее чудовище, выстрелив в незащищенный снизу ствол, и перекатился на ноги, переводя скорчер на предельную мощность. Отчаянно бросилась на хищника Бетси, но, встреченная ударом узловатых щупалец, отлетела в сторону.

С треском разорвав ветки, на тропинку выскочил Шестиног. В следующем громадном прыжке кибер врезался в «лесовика», опрокинув его наземь. Робин снова выстрелил, всадив в открывшийся на мгновение ствол полный заряд. «Лесовик» подпрыгнул, волоча за собой Шестинога, и упал. Но шевелился еще долго, демонстрируя необыкновенную, растительную живучесть.