По ту сторону грозы - [39]

С утра Миша с некоторым злорадством наблюдал, как она перемывает вымытые вчера Лирсой чашки, что бы сделать чай, и тарелки, все еще надеясь на какой-нибудь выпад в этом направлении с ее стороны. Не зря же он пол вечера и почти всю ночь обдумывал, что и как ей скажет. Увы, мило улыбнувшись, она промолчала. «Ну и ладно», подумал он, и ушел косить траву.

Дни шли, лето подходило к концу, ночи становились прохладнее, а жизнь размереннее. Постепенно обед с Лирсой забылся, и их мир начал восстанавливаться. Все же он чувствовал, что обижается, когда она уходит. Раньше Энна звала его, теперь же нет. Она больше не приглашала его поиграть в карты, с Россом и остальными, он же в свою очередь не звал с собой к Лао. Так они и существовали, постепенно отдаляясь друг от друга. Однажды, сидя в одиночестве дома, он понял, что обижен не за себя, он обижен за Сашку. Она просто сделала вид, что его не было. Они больше не говорили о России, не вспоминали дом. Энна вычеркнула прошлое из своей жизни, и этого он простить ей не мог.

13

Утомленный работой, измученный постоянными заботами, он и не заметил, как наступил сорок третий день рождения. Вот раз, только выпили за Энну в ее тридцатилетие, а уже зима. Казалось, что ее морозным дням и насквозь продуваемым ветрами ночам не будет конца. А проснувшись однажды утром, он увидел, как капает вода с таявших сосулек, услышал как робко, как будто распеваясь, начинают щебетать птички. «Опять весна, снова унылая, бесконечная работа».

«Уже третий год как мы здесь. Три года» - неожиданные воспоминания, непрошенными гостями врывались в сознание. Давно он уже не сидел вот так, просто вспоминая, без скорби, без горести. Вспоминал, как рос Стасик, как он впервые рассказал ему о девочке, которая нравится. Снова ощутил, как впервые взял на руки Антона. Такие близкие, и такие далекие. «Как там они?». Он больше не слышал их голосов совсем рядом, ему больше не виделось, как бежит к нему Антон, раскидывая руки для объятий, как протягивает руку Стасик для пожатия. И от этого становилось еще горше. «Сколько раз я хотел уйти! Сколько раз собирался развестись! И вот, я ушел, похоже, навсегда», он грустно улыбнулся. Миша не скучал по жене, не вспоминал ее, не представлял. Она ушла в прошлое быстро и безболезненно, не оставив после себя ничего. Но дети. Дети были для него всем. И он потерял это все. «Эта злосчастная гроза забрала то единственное, что заставляло меня жить там».

Пролетело лето с его веселыми ночами, и вот уже закончились уборочные, и люди опять ждали ярмарку.

В этом году им практически ничего покупать не нужно было. Ярмарка по обыкновению заканчивалась праздником, но в этот день Мик должен был ехать в город, по вопросам стройки. Не зная когда вернется, предупредив, что может остаться там, на ночь, он немного беспокоился за Энну. Пойдет ли она? С одной стороны радуясь, что если и пойдет то, не одна, с другой стороны злясь на это.

Дорогой в город, он думал о ней, зачем-то вспоминал все ее ценные указания, которые не слушал пока собирался, занятый своими собственными размышлениями. Сейчас же он вспомнил их, «Возьми что-нибудь теплое, вдруг вечером прохладно будет. Что тебе положить с собой? Покушай по-человечески! Ты ведь на целый день едешь!». И снова легкая улыбка коснулась его губ.

«Почему же с Мариной не вышло?». Долгая дорога, навевала странные воспоминания, вспоминались события давно минувших дней. Как она отпросилась в клуб с девочками, совсем не на долго, на пару часов. Хотя Стасику было всего несколько месяцев. Она ушла, а Миша все это время, пока ее не было просидел у кроватки, рассматривая своего крохотного сына, и молясь, чтобы он не проснулся, пока она не вернется. Вспомнилось, как она говорила ему «ты никогда не ценил того что я делаю, тебе кажется что все это так и должно быть?! Конечно, то, что делаю я, этого не видно». «Но что она делает?» Убирала дома работница, готовил повар. И у Стасика и у Антона была няня. Он попытался вспомнит то время, когда их не было. «Как же было до? Тогда она тоже говорила, что я не ценю того, что она делает». Но ему никак не удавалось вспомнить, что же такого она делала для него? «Я же вижу и ценю то, что делает Энна! Наверное, если бы Марина это делала, я бы тоже подругому относился к ней».

-Вот ты где!

Энна обернулась на голос подруги, Лирса стояла в дверях сарая, уперев руки в бока.

-Привет.

-Привет. Пойдешь с нами на площадь?

-А что будет?

-Ну, так танцы же! Праздник, последний день ярмарки.

-Не знаю, если честно, катастрофически не успеваю, сейчас с кролями закончу, - она прошла мимо подруги с ведерком овса и сухарей для живности, раздумывая над возможностью пойти на танцы, - и срочно нужно ужин разогревать, скоро уже Мика приедет.

Лирса, начала раскладывать по клеткам заготовленную траву и наливать воду, желая помочь подруге:

-А что, он сам себе не нагреет? Или боишься, что дом спалит?

-Это точно.

-Перестань, ты за ним как за мужем смотришь! Как же тебе найти кого коли постоянно с Микой как с мешком золота носишься?!

-Да не ношусь я с ним!

-Ну да! Эн, на танцы пойдешь? Ой, не могу, скоро Мика придет нужно ужин греть. Эн, пойдем вечером, посидим с девчонками? Ой, не могу, нужно Мике одежду починить. Эн, пойдем к Райне, в карчен поиграем? Ой, не могу, Мика попросил запеканку испечь! – она так искусно подражала Эненой манере говора, что та невольно улыбнулась, правда улыбка выдалась грустной, от правоты Лирсыных замечаний – продолжать? Или уже согласна?