По ту сторону - [2]
— А что?
— Да вот приемник новый собираюсь делать. Ты о новом тэсте читал?
Ванька тряхнул головой.
— О полутораметровом? Читал, конечно…
— Ну, значит ясно. Понимаешь, я хочу принять участие, только приемник мой для этого не годится. Ты дай мне схемку подходящую.
— Схемку? Это можно. Только вот что…
Громов задумался. Щур молча курил папиросу.
— …ты зайди завтра об эту пору, я тебе приготовлю. А сейчас, понимаешь, некогда…
— Ладно, — согласился Щур и ушел.
Однако, когда Щур зашел за обещанной схемой — Громова не оказалось дома.
— Уехамши, — объявила Щуру квартирная хозяйка, утирая нос подолом.
— Как так уехамши? — изумился Щур. — Не может быть!
— Вот те и не может быть, — спокойно сказала хозяйка. — Вчера вечером пришел, связал чемодан и выкатился…
— Куда?
— А разве я знаю? Уехал, а куда — не знаю.
— И ничего мне передать не велел?
— Ничего не велел — я што ли секлетарь его?
Перед носом Щура захлопнулась входная дверь.
— Вот ведь бандит, — ругался, спускаясь по лестнице, Щур. — И куда только его черти носят…
Вечером Щур по обыкновению надел на уши телефоны, закурил папиросу и приступил к ловле неведомых морзистов, наполняющих эфир коротким отрывистым писком своих передатчиков.
Папироса не была еще докурена, когда в дверь постучали.
— Войдите, — недовольно крикнул Щур, а про себя буркнул: не дают работать, черти полосатые…
Дверь открылась и в комнату вошла Лизанька Штольц; тряхнула рыжими подстриженными кудрями, с грохотом отодвинула стул и села. Рассерженный Щур не удостоил Лизаньку вниманием.
— Слушай, Мишка, — не смущаясь, сказала Лизанька, — ты, конечно, можешь быть нахалом, меня этим не проймешь. А я не уйду…
Щур повернул голову.
— А позволь спросить: почему?
— Очень просто. Собрание отменили, а я всех предупредила, что буду занята. Значит деваться мне некуда, дома сидеть я не люблю, а у тебя радио.
— Ну и что ж?
Лизанька пожала плечами.
— Какой ты бестолковый тип, — сказала она довольно строго. — Сегодня трансляция из Большого театра — «Князь Игорь»… У тебя как — приемник для красоты стоит или для слушания?
Щур искоса посмотрел на Лизаньку.
— Вопервых, он не стоит, а лежит под столом. Вовторых, опера — это вообще буржуазная отрыжка. В втретьих, я принимаю теперь только короткие волны, а оперы, как известно, передаются на длинных. Поняла? Сделай соответствующие организационные выводы и сматывай удочки. Ты видишь, я делом занят?
Даже на редкость устойчивое хладнокровие Лизаньки Штольц не выдержало Мишкиной недвусмысленной невежливости. Лизанька рассердилась, покраснела, хотела что-то сказать, но, очевидно, решила, что при создавшемся положении слова бессильны. А Щур еще подлил масла в огонь:
— Удивляюсь я, до чего это обнаглел народ! Нечего самому делать, так надо другому мешать работать. До чего надоело — прямо помереть хочется…
— Ах, так…
Лизанька перевела дух и двинулась к Щуру, который сосредоточенно уткнулся носом в приемник.
Положение стало угрожающим.
Остановившись около стола, Лизанька молча раздумывала — чем бы отплатить Мишке за такое возмутительно нетоварищеское отношение? Внезапная мысль осенила разгоряченную лизанькину голову, — она вспомнила про поручение, данное ей Громовым накануне, вынула из кармана вчетверо сложенную бумажку, развернула ее и, взяв со стола недокуренную папиросу, прожгла в бумаге большую неправильной формы дырку.
— Что ты делаешь? — спросил Щур, почуяв в воздухе запах горелой бумаги.
— Вот тебе, — крикнула Лизанька, бросила бумажку на стол и без промедления отскочила в сторону, опасаясь ответной вылазки неприятеля, т. е. иными словами Щура.
Щур удивленно разглядывал бумажку.
— Что это, Лизка? А?
— Это тебе Ванька-Каин велел передать, — из другого угла комнаты ответила Лизанька.
— А почему дырка здесь прожжена?
Щур угрожающе поднялся со стула.
— Не будь невежей, — с торжеством крикнула Лизанька и быстро скрылась за дверь.
Дверь хлопнула, и все стихло.
Щур вертел в руках бумажку. После операции, произведенной Лизанькой, схема имела следующий вид:
Глава II. Эфирная музыка
— 6-13-32. Да. Благодарю вас.
— Алло?
— Нефтесиндикат?
— Да.
— Будьте любезны попросить к телефону Вань… виноват… Ивана Александровича Громова.
— Громов в командировке.
— А когда будет?
— Недели через две.
— Благодарю вас…
Щур раздраженно опустил трубку на рычаг.
— Чорт бы взял эту несносную Лизку, — думал он, отходя от телефона. — Я уж знаю — нет хуже, если баба ввяжется в дело. И надоумило же Ваньку передать с ней схему.
До начала тэста оставалось три дня. Поэтому ждать возвращения Громова не имело ни малейшего смысла. Щур решил на свой собственный страх и риск монтировать приемник по испорченной Лизанькой схеме.
Три вечера подряд он посвятил устройству приемника. Электронная лампа «микро» уже сидела в гнездах; катушка, намотанная из оказавшегося под рукой толстого медного осветительного провода, производила впечатление более чем солидное. Щур еще раз проверил соединения и надел на уши телефоны. Вспыхнула красноватым светом лампочка.
Спокойной рукой Щур медленно поворачивал рукоятку конденсатора.
— Посмотрим, — бурчал он вполголоса. — А ну…
Ни звука. Иногда в телефонах слышался слабый треск, но никакой передачи уловить не удалось.
