По ту сторону барьера - [4]

Тело Найсмита начало напрягаться от гнева.

— Я уже сказал вам, что в два часа я находился в своих аудиториях. Вы можете это проверить, и если решили не верить мне, то спросите у моих студентов.

Веллс заглянул в записную книжку, нацарапал пару ничего не значащих линий, затем поднял глаза и сказал:

— Ты использовал слово «аудитории». Я так понял, это означает, что ты преподаешь по многоаудиторийному методу.

— Верно. Почти все наши студенческие группы обучаются по этому методу. Вам же известно, насколько переполнен университет.

— Да, да, конечно. Но сейчас я веду вот к чему: в два часа дня ты находился сразу в нескольких местах одновременно.

— В девяти или, скорее, в десяти, — ответил Найсмит. — В восточном крыле научного корпуса стоит девятикратный дубликатор.

— Хорошо. У меня вопрос: Существует ли вероятность того, что сегодня в два часа ты находился в одиннадцати местах?

Какое-то время Найсмит сидел молча, поглощенный обдумыванием.

— Если ответить быстро, то такая идея нелепа. Вы говорите, что офис Чурана находится в Голливуде, а поле дубликатора имеет диапазон действия всего около пятисот футов.

— Но, можешь ли ты сказать, что это абсолютно невозможно?

На широких челюстях Найсмита заиграли желваки.

— Конечно, я не могу заявить подобное. Но по крайней мере на современном этапе это неосуществимо. Вы что, предполагаете, будто я каким-то хитрым образом заставил дубликатор Хиверта спроектировать одно из моих отображений в офис незнакомого человека?

— Я ничего не предполагаю. — Ручка Веллса делала медленные круги в записной книжке. — Но, Найсмит, скажи мне вот что: зачем этот Чуран врет?

— Да не знаю я! — взорвался Найсмит. Его руки сжались в огромные кулаки. — Веллс, происходит что-то такое, чего я не понимаю и что мне не нравится. Сейчас я в полной темноте, но я вам обещаю…

Его прервало дребезжание визифона. Не отрывая взгляда от Найсмита, Веллс протянул руку и коснулся кнопки.

— Да?

Первые же слова заставили его повернуть голову к экрану.

— Веллс! Видишь, что творится! — Это был визгливый голос Орвила, смешно вытянутая в визифоне седая голова которого была видна Найсмит. — Он мертв… сожжен ужасным образом. И Найсмит был последним, с кем его видели. Боже мой, Веллс! Почему ты…

— Найсмит сейчас здесь у меня в кабинете, — оборвал его Веллс.

— Кто мертв? Вы о чем говорите?

— Я же и говорю, Ремсделл! Ремсделл! Боже, посмотри сюда! — Пепельно-серое лицо Орвила исчезло и после некоторой задержки камера наклонилась вниз.

На сером каменном полу лежало тело, раскинув руки, как ужасным образом распотрошенная кукла. Голова, грудь и руки представляли собой бесформенную полностью обуглившуюся массу.

— Я посылаю полицию — пронзительно выкрикнул Орвил. — Не дай ему убежать! Не дай ему убежать!

2

Истерический голос Орвила еще продолжал звучать в ушах Найсмита, когда он повернулся и в два быстрых шага оказался у двери.

— Что? — Реакция у Веллса была замедленной. Он наполовину поднялся с кресла. — Найсмит, подожди…

Но Найсмит не ответил. Он дернул дверь в сторону, рванулся наружу и громко захлопнул за собой, помчавшись затем вниз по дорожке. Кровь теплым потоком бежала по его артериям, и он не чувствовал страха, только сильную и почти приносящую удовольствие злость.

За мгновенье до того, как Орвил закончил говорить, вся проблема стала очевидной и простой. У полиции нет свидетельств на него относительно смерти Ремсделла, и она не сможет арестовать, но они смогут и обязательно задержат его. Тигриный инстинкт подсказал ему, что единственно безопасный путь теперь лежит назад, куда надо пробиваться изо всех сил и как можно быстрее.

У подножья холма он поймал муниципальное такси и приказал водителю:

— В Голливуд. Адрес назову в пути.

Когда такси развернулось и направилось на восток в сторону скоростной трассы, Найсмит бросил в щель визифона четверть доллара и нажал клавишу «Адресная справка. Голливуд». Засветилось желтое прозрачное табло. Найсмит набрал надпись «Ч-У-Р-А-Н».

Светящееся изображение начало то вспыхивать, то почти исчезать. Наконец, оно успокоилось на странице мелкого печатного текста, медленно перемещающегося перед сканером. Найсмит нажал кнопку «Стоп». На экране можно было прочитать «Мистер Чуран, импортер» и адрес на бульваре Заката. Найсмит бросил взгляд на наручные часы: было как раз четыре часа, а большинство калифорнийских бизнесменов не закрывали свои двери до четырех тридцати. Время еще было.

— Приехали, мистер, — проговорил водитель, протягивая руку, чтобы выключить счетчик. Найсмит расплатился и вышел из машины. Дом представлял собой желтокаменное чудовище, датированное прошлым веком. В вестибюле фамилия Чуран значилась на дверной табличке с белыми буквами. Найсмит вызвал лифт и поднялся на пятый этаж. Офис, за дверью из рифленого стекла с фамилией Чуран на ней был заперт, и в нем была тишина.

В порыве гнева Найсмит принялся колотить в дверь. Выйдя из себя, он продолжал с грохотом молотить в дверь, которая под его ударами играла в пределах четверти дюйма. В конце концов, весь коридор буквально звенел от этих звуков.

Открылась дверь следующего офиса, и из нее вышел розовощекий юноша в рубашке и галстуке со спущенным узлом.