По требованию, или Люкс для новобрачных - [68]

– Не сейчас. Не хочу кончать слишком быстро, – говорит он. – Хватит плескаться, вылезаем.

Полотенца раза в три мягче обычных, большие, толстые, сушат в мгновение ока. Ллойд выуживает масло для тела из гигантской корзины с косметикой и мажет им меня от щиколоток до затылка. Ни одной точки не пропустит – то на север повернет, то на юг, то на восток, то на запад. В итоге мое тело полностью покрыто скользким глянцем. Ллойд прижимает меня к себе и вводит два масляных пальца мне в анус с такой скоростью, что я пикнуть не успеваю.

– Это в отместку, – страшным шепотом объявляет он, и я подчиняюсь. Ллойд шурует пальцами у меня в попе, пока не решает, что мы квиты. – Порядок, – говорит он, когда мой анус промаслен насквозь. – Пошли на воздух.

Ллойд натягивает «жениховский» халат, а когда я тянусь за «невестиным», качает головой, хватает меня за руку и подталкивает к балконным дверям.

– Я же голая! – возмущаюсь я. День, к счастью, солнечный, но на дворе январь, на улице около ноля.

– От переохлаждения не умрешь, – обещает Ллойд, распахивает двери и ставит меня на порог. Я смотрю на город с высоты двадцать первого этажа. Балконы есть лишь на этом этаже отеля и в пентхаусах, которые выше, а поблизости немного высоток, из которых нас можно увидеть. Но вдруг какой-нибудь финансист из делового квартала, что в миле отсюда, сейчас лицезреет увлекательное шоу? Только бы вертолет патрульной службы мимо не пролетел или самолет, направляющийся к аэропорту в районе Доклендс. Или ничего страшного? Разве такое не заводит с пол-оборота?

Я не сопротивляюсь, когда Ллойд выталкивает меня на холодный кафель балкона. Соски тотчас твердеют до боли, я скрещиваю руки на груди, чтобы согреться.

– Перегнись через балконные перила, – велит Ллойд.

– Там холодно.

– Отогреешься мигом. Давай, перегнись.

Я грудью прижимаюсь к ледяным перилам, вытягиваю шею и смотрю вниз на букашек-людей. Интересно, кто-нибудь поднимет голову? Кто-нибудь заметит мои голые плечи и мокрые волосы?

– Детка, на улице холод, – говорит Ллойд, ничуть не преувеличивая. Он стоит за мной и прижимает меня к металлической сетке, да так, что на коленях и на животе у меня отпечатывается клетка. Я рада и теплой тяжести его тела, и халату. Ллойд так сдавливает меня в медвежьих объятиях, что дыхание сбивается.

– Замерзла? – шепчет он, прильнув к моему немеющему уху.

– Чуть-чуть, – отвечаю я.

– Держись крепче, чтобы не слететь! – Ллойд приподнимает меня, и я встаю на нижнюю перекладину, втиснув пальцы ног между ней и выпуклым металлическим прямоугольником. Сейчас, если выпрямлюсь, букашки-люди смогут увидеть мои приветственно качающиеся титьки. Я наклонилась и ягодицами трусь о промежность своего любовника. Руки свесила с балкона, подбородок на уровне перил, я зажата в объятиях Ллойда и жду, когда он устроит мне публичное трахание. Вдруг я едва не теряю равновесие: Ллойд убирает руку с моей талии, разводит ягодицы и оккупирует задницу.

– Эй… ты что? – восклицаю я, а Ллойд, обильно умастивший мне заднюю норку, легко проскальзывает в меня на четверть, наполовину, во всю длину. Надо же, голая стою на балконе отеля с членом в заднице. А на дворе-то январь! Из всех моих забав эта, наверное, самая забавная, только малость не по сезону.

– Ну, как тебе? – вкрадчиво спрашивает Ллойд, и пар его дыхания струится мне в ухо. Он покачивает членом, чтобы я не забыла, чем мы занимаемся. – Не боишься, что обитатели пентхауса увидят, как тебя трахают на балконе?

– Не боюсь, – со стоном отвечаю я. – Мне нравится… Боже, до чего нравится!

– Я и не сомневался. – Медленно, с натугой, Ллойд выходит из меня почти до конца, потом загоняет член обратно с таким усилием, что балконная рама лязгает. – Тебе все равно, да? Главное, чтобы в попку воткнули, а где – неважно, хоть у барной стойки, хоть посреди улицы. Как в старой рекламе мартини «В любое время, в любой момент, в любом месте».

– Только… «В любое время и в любой момент»… практически… практически одно и то же, – сбивчиво замечаю я сквозь грохот балконной рамы и энергичное туда-сюда.

– Хватит умничать, Софи, лучше пошире анус разведи. Вот, хорошо!

Одной рукой я держусь за столбик рамы, другую вклиниваю между рамой и своим телом, чтобы включить в игру клитор. Пот, стук, лязг, боль – во власти распутного наслаждения я не замечаю маленькие неприятности, вроде синяков-клеток на коленях и немеющих мышц. Я растворяюсь в происходящем сзади, а для пущей убедительности (разве она требуется?) Ллойд комментирует каждое движение.

– Да, да, умница, Софи… До конца его прими, целиком. Вот… Разведи попку, пошире разведи…

Его слова тонут в громком гуле с самых небес, неожиданно поднимается ветер. Сперва вспоминаю о холоде, потом догадываюсь, что прямо над нами…

– Вертолет «Всевидящее око»! Ллойд, остановись!

– Ничего нового пилот не увидит! – кричит Ллойд, который остановиться просто не может. Он долбит меня, а гигантская металлическая птица парит так близко, что я различаю пилота в наушниках.

Пилот смотрит на нас и что-то тараторит в микрофон. Неужели сообщает всему городу, что у парка пробка? Мол, образовалась она по вине Софи Мартин, которую Ллойд Эллисон трахает в задницу на двадцать первом этаже отеля «Люкс-Нуар». Хотите поглазеть – спешите к отелю, только на парковочное место не рассчитывайте.