По тонкому льду - [8]

– Не будет ли это несколько рискованно? А вдруг кто-то захочет задать… определенные вопросы?

– Люди постоянно задают мне вопросы. И я не обязан всякий раз давать исчерпывающие ответы.

– Но вам придется, если эти вопросы начнет задавать полиция.

– Я не обязан сообщать полиции имена своих клиентов.

– Дональд, – сказала она. – Мне кажется, вы удивительно компетентный человек.

– Благодарю вас.

– И вы не хотите узнать, почему я всем этим интересуюсь?

– Черт побери, нет!

Филлис на мгновение вспыхнула, затем рассмеялась и сказала:

– Думаю, я вас поняла. Неведение не грозит неприятностями.

– И то, чего я не знаю, не причинит вам боль.

– А вы не хотите сделать мне больно, правда, Дональд?

– Вы – мой клиент.

– Посидите здесь, – попросила она и вышла в соседнюю с комнатой спальню.

До меня донеслось какое-то шуршание, и вскоре хозяйка квартиры вернулась с пачкой совершенно новых стодолларовых банкнотов.

Сев рядом, она отсчитала сто хрустящих купюр, слегка касаясь рукою моих колен.

– Вот, пожалуйста, Дональд. Ровно десять тысяч. А теперь скажите мне, что будет, если полиция все-таки отыщет машину, которая сбила эту женщину?

– Они попросят ее обратиться в суд.

– Допустим, она обратилась, что дальше?

– Женщину, которая совершила наезд, могут признать виновной на основании доказательств, которыми располагает полиция, но если пострадавшая не подаст заявления, дело могут спустить на тормозах.

– Пока что у них нет улик?

– Они располагают платьем, из которого был вырван клочок материи… да еще, возможно, стеклом от передней фары. Как правило, у них больше не бывает.

– И все же стоит испытать судьбу, не так ли? – спросила она, улыбаясь.

– Наверное, – ответил я.

Потом я поставил бокал на столик и поднялся. Филлис задумчиво посмотрела на меня:

– Дональд, я думаю, что вы замечательный, совершенно замечательный!

Я усмехнулся и произнес:

– Если я начну доказывать вам противоположное, у нас уйдет на это уйма времени. До свидания, Филлис.

– До свидания, Дональд.

Глава 4

Я снова припарковал машину в двух кварталах от дома миссис Честер, обогнул большой каменный дом и, остановившись перед дверью крошечного бунгало, постучал в дверь.

– Входите, – послышался унылый голос.

Я открыл дверь и вошел.

Миссис Честер сидела на кровати, под глазами у нее были черные круги.

– Я провела ужасную ночь, – сообщила она.

– За вами никто не присматривает?

– Сиделка мне не по карману. Я хотела бы перебраться к дочери, но она не может за мной приехать, а у меня нет денег, чтобы отправиться к ней.

– Где она живет?

– В Денвере.

– Вам все так же плохо?

– Думаю, у меня задеты нервные окончания, – ответила она. – Кажется, это называется переневрией. И эта боль, все время боль! У вас когда-нибудь болели зубы?

– Да.

– Так представьте, что у вас болит тысяча зубов и боль растекается по всему телу… Вздохнуть – и то нельзя!

– Врачи не обнаружили переломов?

– Они говорят, что нет. Но разве в наше время можно доверять врачам…

– Кому-то же нужно доверять.

– Да, пожалуй, вы правы.

– Вам не прописали снотворное?

– Дали какие-то капли, но от них мало толку.

– Я связался с тем знакомым, который иногда выкупает иски. Он говорит, что готов рискнуть.

Женщина задумчиво прищурилась, поглядела на меня и наконец произнесла:

– Я долго думала над вашим предложением. Я хочу двенадцать тысяч и пятьсот долларов. Наличными.

Я покачал головой.

– Таково мое решение, – повторила она.

Я достал стодолларовые банкноты и разложил их веером на столе.

– Мне поручено передать вам все это. Здесь десять тысяч долларов. В обмен на эти деньги вы даете мне гарантию, что поставите свою подпись под документом о том, что уступаете свои права в любое время, когда того потребуют обстоятельства. Если мы потребуем от вас подписать жалобу, вы ее подпишете, и если в результате тяжбы вам будут присуждены какие-либо деньги, вы передадите их нам. Мы, естественно, оплачиваем все судебные издержки.

– Не пойдет, – уперлась она. – Вам просто выпала не та карта. После того как вы ушли, мне стало хуже. Вот мое последнее слово – одиннадцать тысяч.

– Извините, – стоял я на своем. – Одиннадцать не пойдет. Я располагаю только десятью.

– В таком случае, – упрямилась миссис Честер, – скажите своему знакомому, чтобы он пошел и утопился. Десять тысяч меня никак не устраивают.

– О’кей, – вздохнул я, собирая разложенные купюры.

Она сидела и смотрела на меня. Ее лицо застыло. Я сложил деньги аккуратной стопкой, перехватил их резинкой и, положив в карман, сказал:

– Прошу прощения, миссис Честер.

– На кого вы работаете? – выдохнула она.

– Я уже говорил вам – он парень не промах. Этот человек играет по-крупному. Иногда он попадает в точку, иногда – нет.

– Боль просто нестерпимая, – поморщилась она. – Обо мне некому позаботиться.

– Я весьма сожалею.

– Послушайте, а что, если мы поделим с вами прибыль? Вы даете мне тысячу сверху, а я отдаю половину вам? Мне необходимы деньги, чтобы переехать к дочери в Денвер!

– Я только посредник, – пожал плечами я. – Просто хотел оказать вам услугу.

– Чем вы зарабатываете на жизнь? – спросила вдруг миссис Честер, пробуя зайти с другого боку.

– Допустим, я скажу вам, что продаю журналы.