По таёжной реке Бикин - [35]

О дикуше можно было бы рассказывать еще и еще, почти столько же, сколько о рыбном филине. Ведь каждое наблюдение за этими птицами сегодня — откровение!

Нет, пора открытий в Природе еще не прошла!/Событие, о котором я расскажу дальше, произошло на том же «хорошо знакомом» Бикине весной 1974 года, то есть совсем недавно. На этот раз кроме Алексея Никанорова, меня и, конечно, Чука в состав экспедиционной группы входил еще мой коллега по службе, спокойный и рассудительный Иван Ильинский. Наш лагерь был разбит у тихой заводи Бикина, в районе мари, находящейся на левом берегу реки, в двадцати пяти километрах выше Красного Яра.

Эта марь — сравнительно небольшое верховое моховое болото шириной не более полутора и длиной не более трех километров. С середины мари хорошо видны сопки вокруг. Они покрыты сизым в дымке лесом, откуда снег уходит разве что и нюне. В одном месте бескрайняя тайга разрывается, и в бинокль нетрудно рассмотреть выстроенный два года назад поселок Бархатное. Дальше вверх по Бикину по крайней мере на сто километров цивилизация пока еще не проникла. Сюда, на марь, мы пришли 16 мая, а уже 18 мая нам удалось найти гнездо одной из редчайших птиц мира — черного журавля! Ни гнезд, ни яиц, ни птенцов его еще никто из орнитологов в природе никогда не находил. Примечательно, что с момента описания К. Темминком черного журавля и до обнаружения его гнезда прошло сто тридцать девять лет!

Черный журавль оказался «созданным» для верховых моховых болот, поросших багульником и карликовой березкой, с усыхающими лиственницами, обильно цветущей весной пушицей и россыпью клюквы на поросших тонколистными осоками кочках. Весной, когда деревья стоят еще голые, покровительственная окраска этого журавля особенно понятна. Его аспидно-бурое тело, белые голова и шея как бы сливаются с темными в это время лиственницами и белесыми стволиками березок.

Мы в этом убедились сразу же, как только взялись выслеживать черных журавлей. Наблюдая за ними в бинокль с деревьев, растущих на краю мари, мы всякий раз поражались тому, как трудно вновь увидеть эту крупную птицу на, казалось бы, открытой местности, если хоть на минуту отвести от нее глаза. Замечаешь обычно только либо идущего журавля, либо резкое движение его белой головы, поднятой, чтобы осмотреться. В большинстве же случаев журавли ходят, низко склонив голову, и ее не видно вообще. А к концу мая, когда донник (лед под мхом) на болотах полностью разойдется и земля прогреется, зазеленеют кустики и деревца, черного журавля уже не увидеть вообще. Заросли кустарниковой березки надежно скрывают его от посторонних глаз.

Гнездо черного журавля — сравнительно небольшая и плоская «кочка», сложенная из мха, корневищ и стеблей болотных трав, которые птицы выдергивают из земли тут же, рядом. От этого вокруг гнезда образуется понижение, которое сразу заполняется водой. Растительная ветошь плотно укладывается в кучу и, по-видимому, даже специально утрамбовывается. Гнезда служат журавлям не один год; в осмотренном нами гнезде мы обнаружили под слоем свежего строительного материала остатки скорлупы от яиц, отложенных по крайней мере год назад. В диаметре гнездовая постройка черных журавлей не превышает восьмидесяти сантиметров, ее высота — около двадцати сантиметров. Неглубокий лоток выстилается сухими стебельками и листьями болотных трав, реже сюда укладываются тонкие сухие прутики. В лотке гнезда, которое мы нашли, параллельно одно другому лежали два слегка вытянутых яйца.

Яйца черного журавля похожи на яйца других журавлей, например серого. Они такие же грязновато-зеленые с многочисленными разной интенсивности ржавыми пятнами. Размер яйца в среднем примерно девять на пять с половиной сантиметров, а вес — около ста тридцати граммов.

На этом же болоте, в километре от жилого гнезда, мы обнаружили еще одну гнездовую постройку черных журавлей, где птицы выводились года два назад. Таким образом, за один сезон мы получили сведения о трех (!) случаях гнездования черного журавля. Обе осмотренные нами гнездовые постройки помещались на сравнительно сухих, нетопких участках мари, среди кустарниковой березки и лиственниц. В обоих случаях гнезда располагались на заброшенных звериных тропах, на ровном месте, а вовсе не на кочках (хотя их вокруг немало), как это часто бывает у других птиц.

В поведении взрослых черных журавлей у гнезда обращает на себя внимание их исключительная молчаливость. Здесь не услышишь громкого курлыканья. Обычно птицы лишь тихо переговариваются, приглушенно произнося звук «крр». Вообще это весьма осторожные птицы. К гнезду они не подлетают, а подходят крадучись, низко пригнувшись и явно прячась при этом за чахлые деревца. Даже в трехстах — четырехстах метрах идущий по болоту человек вызывает их беспокойство, и птицы внимательно следят за ним. Внезапное исчезновение человека не успокаивает их. Об этом нетрудно догадаться, наблюдая за поведением птиц. Они долгое время смотрят в эту сторону и, обеспокоенные, беспрестанно дотрагиваются головой до спины, что указывает на известное нервное напряжение. В конце концов они, пригнувшись, покидают подозрительный участок.