По ступенькам декабря - [15]

– Еще только девять, – потерев ладонью колючую щеку, произнес Андрей, глядя на часы. День пролетел быстро, и если бы не бессонная ночь, он бы сейчас трудился в поте лица и не думал о сне, да и раздражался бы непременно, что ничего не успевает.

Вынув из шкафа чистое полотенце, Андрей направился в ванную, но… раздался требовательный перелив звонка.

Распахнув дверь, он увидел Алевтину Глебовну Воробьеву и удивленно приподнял брови.

– Добрый вечер, – поприветствовала она и легко, точно бывала здесь часто, шагнула в квартиру, сняла верхнюю одежду, небрежно отправила ее на кресло и прошла в комнату.

– Добрый вечер, – ответил Андрей ей в спину и, помедлив, направился следом. Разговор с Костиком мгновенно всплыл в памяти и отодвинул другие мысли в сторону, чувство вины ухнуло и затаилось. Положив полотенце на край стола, он спросил: – Чем обязан?

– Я вот подумала, – Алька развернулась на пятках и смело заглянула Андрею в глаза, – если вы расстроили мою свадьбу, то, может, вы на мне и женитесь, а? – Пожав плечами, мол, прогулка до загса – мероприятие пустяковое, она замерла, ожидая реакции на свои слова.

Еще утром Андрей знал: расплата неминуема, справедливость догонит и предъявит претензии строго по списку, но вот чего он точно не предполагал, так это того, что у этой самой справедливости будут длинные, постриженные ступеньками волосы медного цвета, зеленые глаза, густые ресницы, конопушки на переносице, чувственные губы…

Смелая девочка.

Пришла.

И правильно сделала.

Жаль, не захватила хоккейную клюшку, а то шандарахнула бы его по башке, и – считай, отмучился.

– Приношу свои извинения, – ответил он спокойно, не собираясь опускаться до низкосортного: «А что я сделал, да вы меня, многоуважаемая, неправильно поняли». Нет, он именно сделал, и она поняла правильно.

– А извинениями сыт не будешь, – развела руками Алька и усмехнулась.

Если бы она стояла перед ним глубоко несчастная, зареванная, не скрывающая своих горьких чувств, Андрей бы нашел носовой платок и принялся ее утешать, но дочь Глеба Воробьева все же оказалась стойким оловянным солдатиком, и пришла она не за сочувствием или утешением и даже не за скандалом… Она пришла его уничтожить, стереть с лица земли, она пришла посмеяться, хотя сердце наверняка плачет…

Андрей смотрел на нее пристально и… принимал бой. И, несмотря на обстоятельства, он хотел победить. Он разгадал ту загадку – по тону, словам, движениям – вот сейчас, теперь, и с этим нужно было что-то делать… Алевтина Воробьева вовсе не взбалмошная чудная малышка, которая капризничает и изводит окружающих, нет, она – женщина, умная, дерзкая, знающая очень много о человеческих слабостях, умело играющая на них…

Зачем, почему?

А так обычно отчаянные девчонки смотрят в лицо правде.

Сколько в эту минуту чувств бурлит в ее душе, какие мысли наслаиваются одна на другую, но она стоит, открытая всем ветрам, объявляет шах и ждет ответного хода.

– Тогда чего ты хочешь? – спросил Андрей.

– Для начала объясните, почему вы сделали это? – Ее глаза сверкнули.

– Потому что твой жених мне не понравился.

– А вы себе нравитесь?

– Нравлюсь, – ответил Андрей, сдержав улыбку.

– Тогда мое предложение остается в силе – женитесь на мне. – Алька сделала шаг, убрала руки за спину, чуть подалась вперед и кокетливо добавила: – Я вам буду очень хорошей женой, и папочка одобрит наш брак. У вас же есть деньги? Не знаю, сколько вы зарабатываете наукой, но «Крона-Ка» – фирма прибыльная… Вы прекрасная, достойная кандидатура. А я – вообще подарок!

Алька сделала следующий шаг и щедро улыбнулась до ушей, старательно изображая чокнутую, которую не остановит даже скорый поезд. «Ну что, Андрей Григорьевич, не ожидали? Ага, а я вот такая, и вы от меня не отделаетесь! И в институт я к вам обязательно приеду как невеста, и на лекциях посижу, послушаю, чем вы там подрастающему поколению мозги пудрите, и вопросы задам при всех, и на Новый год припрусь! Будем мы с вами жить долго и счастливо… вместе! А когда взвоете, я про Костика напомню… обещаю. А дальше – по кругу, день сурка!»

Эмоции у Альки зашкаливали, Андрея она знала мало и полагала, что, услышав ее слова, он смутится, забубнит оправдания, предложит все исправить или перекинет вину на ее отца. Победить будет несложно, главное – успеть насладиться моментом, чтобы прогнать собственную боль. Но Зубарев не смутился, он стоял напротив совершенно спокойный, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Только сейчас Алька разглядела его внимательно: без костюма Деда Мороза он, конечно, выглядел другим. Коротко стриженные темно-русые волосы, серые глаза, тонкие губы, волевой подбородок делали Андрея холодным – уж на ученого он точно не походил! – но взгляд был мягким, а внутреннее обаяние вообще сбивало с толку. Вроде ничего еще не совершил, лишь произнес несколько фраз, а морозной стужей уже не так веет… «Не имеет значения, – фыркнула про себя Алька. – Он мой враг!»

– Почему вы молчите, Андрей Григорьевич? – насмешливо спросила она, считая, что загнала его в тупик.

– Жениться я пока не собираюсь, – ровно ответил он.

– А почему?

– Жду большой и светлой любви.