По следу - [8]

Оставшись один, Алонов старался представить себе, что они собираются делать, зачем и куда унесли убитого. Они ушли. Это значит, что они не собираются искать его, во всяком случае, здесь, в степи и на открытом месте. Но рощу они, конечно, осмотрят. Сейчас они заняты. Можно воспользоваться этим временем и уйти очень далеко.

Алонов не ушел. Он не мог оторваться от этого места. Он не решался бежать.

Несколько серых куропаток, застреленных сегодня Алоновым, лежали, связанные тонким ремешком с петлями – охотничьей удавкой, – между кустами кучкой пестрых перьев. Около кучки, на лысинке земли, что-то тускло блеснуло. Алонов поднял длинную и тонкую латунную гильзу. Таких гильз Алонов никогда не видал. Винтовочная гильза? Наверное, от короткого ружья-винтовки с тонким стволом, какие Алонов видел в руках этих людей. Конечно, Алонову с его гладкоствольным ружьем нечего было и думать состязаться на большом расстоянии с винтовками. Он нашел если не оправдание, то объяснение своему страху.

Нужно помнить о винтовках… Ползком Алонов обогнул кусты, поставив между собой и рощей непроницаемую для глаз защиту. Еще несколько движений – и Алонов приподнялся Он понимал, что Дымка убита, ждал, что увидит ее мертвой, и все же был смят, уничтожен.

Конечно, будь Дымка невредима, она уже давно нашла бы хозяина. Раненая – подала бы голос… Алонов просто не думал о ней.

Злые слезы набухали на веках и тяжелыми каплями стекали по грязным щекам Алонова. Как он любил свою охотничью собаку, первую, единственную! Вместе с ней он провел первые три года своей взрослой жизни. Взял маленького, неловкого щеночка, поил, кормил, как малого ребенка, восхищался, когда неуклюжие, широкие лапы перестали расползаться в стороны. С какой радостью оба они учились понимать друг друга! Сколько волнений и восторгов было пережито в незабываемые дни первых, «настоящих» выходов в охотничье поле, как Дымка понимала и чувствовала!.. Эх, Дымочка, Дымочка!..

Как все могло случиться? Встретить в степи незнакомого человека, без всякого повода, без всякой цели погнать его, как зверя, стрелять в него, убить его собаку…

Такое могло быть где-то в книге, где-то далеко – за пределами жизни Алонова. Здесь же он был дома, у себя. В его простой жизни не было места странным и страшным событиям. Злое, дурное ограничивалось понятными нормами; поступки даже тех людей, которые вызывали антипатию Алонова, никак не могли перейти какой-то предел. Качества каждого, казалось Алонову, легко и несложно определялись отношением к порученному делу, к товарищам. Никто из тех, кого Алонов встречал, не мог поступить с ним так, как эти люди.

В своем горе Алонов не давал себе пощады: он трус! Он перепугался, когда в него начали стрелять, и забыл о Дымке, не сделал ничего, чтобы спасти собаку.

На время Алонов забыл, что стал убийцей. Там, на опушке, он целился человеку в грудь и знал, что тяжелая пуля на ребристом деревянном стержне ударила туда, куда он целился. Сейчас Алонов повторил бы выстрел – месть за Дымку, месть за себя тем, кто сделал его трусом, подверг страшному унижению.

– Подожди, подожди, Дымочка, – шептал Алонов, – подожди, мы еще посчитаемся, рассчитаемся за все!..

Слезы давно высохли. Алонов вытянулся на земле и глядел на рощу. Ружье лежало у его плеча.

Справа от него солнце быстро садилось к горизонту. Тень от куста покрывала Алонова. Последний свет дня ярко осветил опушку – пустую, спокойную.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Темнота и огонь

1

Смеркалось быстро. Приподнимаясь на локтях, Алонов видел теперь лишь сплошное темное пятно на месте рощи. Уже нельзя было различить границу опушки.

Когда человек наблюдает ночью лежа, с уровня земли, он может заметить движущуюся фигуру на довольно большом расстоянии, особенно если он находится в низкой точке – ниже места, за которым наблюдает. Нужна непроглядная, черная ночь, с небом, затянутым тучами, с дождем, чтобы совсем ничего не было видно.

Кусты, около которых лежал Алонов, стояли несколько выше рощи. Поэтому он должен был быть особенно осторожен – ему нельзя вставать. А сам он сможет различить идущего от рощи человека, лишь когда тот окажется довольно близко. Однако, как Алонову помнилось потом, его не слишком беспокоила невыгодность положения, Почему-то он был уверен, что никто не собирается искать его ночью, в степи, в темноте. Если бы они действительно хотели найти его, то занялись бы этим сразу, не давая ему передышки, до захода солнца.

Одна за одной на небе загорались звезды. На земле становилось все темнее и темнее, а грандиозный свод неба над Алоновым медленно освещался, оживая своей далекой, извечной, неизменяемой для человека жизнью. На западе уже заходила одинокая вечерняя красавица Венера. Разрастался, вытягиваясь от края до края неба, великий Млечный Путь. Приближающийся ко времени своего противостояния, Марс мигал зловещим красным огоньком. После жаркого дня земля была еще теплой, а сухой воздух уже заметно похолодал.

Из рощи донеслись тупые удары топора. Вскоре они сменились треском. Тихая ночь отлично передает звуки – Алонов ясно различил шум падения дерева. Срубили и второе дерево. Конечно же, его преследователи остались ночевать в роще – они могли бы и не рубить деревья, чтобы помочь ему сделать такой простой вывод.