По следу Черта - [5]

— Борис, за ним! Витек, держи второго! — разделил обязанности Серж. С точки зрения организации управления, это было грамотно, так как конкретизация задачи каждому исполнителю повышает эффективность их действий и экономит время.

Борис бросился вслед за вышедшим, словно борзая за зайцем. Точнее, учитывая габариты телохранителя, как специально натасканный на погони волкодав. Казалось, у дичи нет ни единого шанса скрыться, но… Была в происходящем какая-то неточность, некое несоответствие: слишком уверенно «заяц» держался и слишком респектабельно выглядел. Такие люди не подходят на роль дичи, они обычно знают, что делают, и просчитывают шаги далеко вперед. Невозможно было представить, чтобы потный Борис приволок седовласого джентльмена обратно, как пойманного карманника. Поэтому Серж и Волк, хотя и с одинаковым интересом смотрели в дверной проем, но ожидали разного результата.

Охранник вылетел в вестибюль и скрылся из глаз, но лишь на долю секунды. Потом пленку жизни пустили наоборот, и он с такой же скоростью влетел в зал, только спиной вперед и размахивая руками. Верхняя часть туловища двигалась с большим ускорением, чем нижняя, поэтому голова опережала мелькающие ноги, и он бежал спиной вперед, все больше отклоняясь назад, как будто выполнял сложный цирковой номер.

Но, в отличие от тщательно отрепетированных цирковых трюков, жизненные экспромты заканчиваются менее удачно и более ожидаемо. Стокилограммовая мускулистая туша, как запущенный умелой рукой шар боулинга, врезалась в столик на четверых, за которым две солидные пары наслаждались дижистивом. Перед этим она снесла очередную торжественную процессию официантов: серебряные, накрытые куполообразными крышками блюда и мельхиоровое ведерко взмыли в воздух, выпуская на волю голубя по-парижски, каре ягненка, горячую фуа-гра под малиновым соусом, кусочки льда и запотевшую, но, что особенно важно в данной ситуации, тяжелую бутылку шампанского «Дом Периньон».

Если считать выигрышем только сбитые кегли, то таких было четыре: три официанта и грузная дама из-за столика. Но поскольку даже голубь по-парижски после прожарки средней степени не мог успешно продолжить полет, не говоря о других отменно приготовленных, сдобренных и украшенных горячих блюдах, то все они посыпались на головы и иные части тела ошеломленных посетителей, пугая, нанося ушибы и безнадежно пачкая одежду — словом, производя совсем не то впечатление, на которое рассчитывали высококвалифицированные повара «Эльдорадо», но добавляя очки неизвестному игроку. Если приплюсовать сюда еще шум падающих тел, опрокидываемого стола, пушечный удар в стену ведерка для льда и взрыв врезавшейся в пол, как противотанковая граната, бутылки, учесть звон бьющейся посуды, вспыхнувшую сумятицу и испорченный десяткам людей аппетит, то можно было говорить о чистой победе.

Борис так и остался неподвижно лежать на полу, а победитель, точнее — победители, показались на пороге: два коротко стриженных молодых человека в неприметной свободной одежде, под которой угадывались атлетические фигуры. Один из них был блондином с расплющенным носом, второй черным: не в привычном российском аллегорическом понимании, относящемся к чеченцам, грузинам, азербайджанцам и другим уроженцам Кавказа, а в самом прямом смысле — с черным цветом кожи. Блекмэн. Негр, как привычно говорит обыватель, не вкладывая в это слово никакого оскорбительного значения. Спокойные, с оттенком равнодушия лица и высокоэффективные действия выдавали профессионалов высокого класса.

Однако непонятно было, из какой именно профессиональной сферы они вынырнули. Что-то неуловимое отличало их от братвы, тем более что в московских «бригадах» негры по неизвестным причинам отсутствуют. Нечто столь же неуловимое показалось Волку знакомым, однако чисто теоретически. К тому же он не мог вспомнить — что именно: какой-то нейрон в мозге дал короткий нераспознанный сигнал, чтобы расшифровать его следовало сосредоточиться, а события развивались стремительно и лавинообразно.

Негр мгновенно оказался возле столика, за которым спокойно курил сигариллу второй «фээсбэшник», и сильно толкнул в грудь подошедшего к нему Витька, так что тот отлетел в сторону и с трудом удержался на ногах. Было заметно, что Витек деморализован и утратил волю к победе. Во всяком случае, никаких ответных действий он не предпринял.

Между тем седовласый джентльмен, тоже доставая на ходу сигариллу и спокойно обходя поднимающихся с пола контуженых официантов, как ни в чем не бывало вернулся на свое место. Тот, что помоложе, протянул зажигалку, и он со вкусом закурил. Блондин с носом боксера шел следом и занял пост с другой стороны столика. «Фээсбэшники», — хотя настоящие фээсбэшники так себя не ведут, и Волку стало ясно, что эти двое не имеют к Конторе никакого отношения, — продолжили неспешную застольную беседу, как будто ничего особенного не произошло.

Телефона у них уже не было. Они сделали свою работу: провели оперативную съемку и избавились от камеры. Седой отдал ее кому-то, ожидающему в вестибюле, и тот, конечно же, бесследно исчез. Чистая работа! Теперь они отдыхают. А экстравагантные телохранители стоят рядом, опустив полусогнутые руки, и тяжелыми взглядами гипнотизируют Витька, который растерянно переминается с ноги на ногу, то и дело оглядываясь на шефа.