По следам «таинственных путешествий» - [45]

Вечером того же дня пришла телеграмма из Архангельска: «Радиостанция РЛ была слышна при прослушивании на 55 метрах. Принята отрывочная микрофонная передача в 22 часа 30 минут. РЛ вызывала Москву».

Из опыта поисков других полярных экспедиций было известно, что потерпевшим не всегда удавалось наладить радиосвязь сразу же после аварии. Даже при исправном радиопередатчике. Мешали тогда еще загадочные законы прохождения радиоволн в высоких широтах. Когда в 1928 году дирижабль «Италия» экспедиции генерала Умберто Нобиле разбился во льдах неподалеку от берега Шпицбергена, радист Биаджи начал отстукивать сигналы уже через несколько часов после катастрофы. А на Большой земле советский радиолюбитель Николай Шмидт услышал его позывные только через... тринадцать дней!

...13 сентября в Охотском море пароход «Батум» принял на волне 54 метра странную радиограмму: «Широта 83° норд, долгота 179° вест РЛ...» Возможно, это был последний зов исчезнувшего экипажа о помощи.

А неделю спустя Грацианский недалеко от этого района совершал свой четвертый полет. Вылетев с мыса Барроу, он вдоль 148-го меридиана достиг почти 76° северной широты. Дальнейшему полету на север помешал туман...

В начале октября на Землю Франца-Иосифа на смену звену Шевелева из Москвы отправился еще один авиационный отряд под командованием известного полярного летчика Бориса Чухновского на четырех тяжелых машинах, оборудованных специальными фарами для подсветки льдов. Однако следов Н-209 обнаружить не удалось. Непогода заставила на два месяца приостановить поиски. Лишь в середине января 1938 года Вилкинс совершил бросок в район полюса со стороны Аляски. В марте он повторил попытку. Все было тщетно...

Арктическая непогода, полярная ночь, удаленность от баз не позволили провести планомерные поиски на площади в миллионы квадратных километров. Даже в наши дни такая спасательная операция была бы сопряжена с немалыми трудностями. А тогда... И все же полярные летчики сделали все от них зависящее, бесстрашно совершая одиночные рейды в глубь белого безмолвия. Но проходили месяцы, и неумолимо таяла надежда обнаружить хоть какие-нибудь следы Н-209 и его экипажа. В августе 1938 года газета «Правда» опубликовала Заявление Советского правительства, где говорилось: «...правительство опросило Героев Советского Союза — летчиков и полярных исследователей — о возможности и целесообразности дальнейших поисков. По единодушному их мнению, дальнейшие поиски не имеют никаких шансов на успех и экипаж самолета Н-209 следует считать погибшим.

В связи с этим Совет Народных Комиссаров СССР постановляет дальнейшие поиски самолета Н-209 прекратить...»

Спустя десять лет в английской прессе появилось краткое сообщение, правда официально не подтвержденное, что исландские рыбаки обнаружили у берегов Гренландии вмерзшие в лед доски от ящиков, на которых по-русски было выжжено: «Август. 1937».

...Прошли десятилетия, но тайна гибели Н-209 по-прежнему волнует ученых, исследователей, всех, кто интересуется историей отечественной авиации. За истекшие годы появилось множество различных предположений, гипотез о судьбе исчезнувшего экипажа. Все их пока не удается привести к «общему знаменателю». Но некоторые из этих гипотез, наиболее интересные, мы и хотим разобрать.

Вернемся еще раз к событиям 13 августа 1937 года. Связь с Н-209 была потеряна вскоре после принятия последней четкой радиограммы № 19, она была принята и в Тикси, и в Анкоридже на Аляске. Но в этих двух пунктах условия приема оказались не одинаковыми: в Тикси не расслышали конца радиограммы, а в Анкоридже она была принята полностью: «Отказал правый крайний мотор из-за неисправности маслосистемы. Идем на трех моторах. Очень тяжело. Идем в сплошной облачности. Высота — 4600 метров. Посадку будем делать в 3400 (разрядка наша. — Авт.). Леваневский».

Радиограмма тревожная. Но из нее нельзя сделать категорический вывод, что положение самолета было безнадежным. И прекращение радиосвязи вовсе не является подтверждением, как полагали некоторые исследователи, трагедии. Одна из наиболее вероятных причин потери связи — обрыв антенны.

Механик Юрий Бесфамильный, участник поисков Леваневского. «...Когда начинается обледенение самолета, обычно очень быстро обрываются жесткие антенны. В таких случаях выпускается мягкая антенна: тросик с металлическим шаром на конце. Правда, развернуть мягкую антенну не так просто: металлический шарик часто накрепко примерзает к эбонитовой изоляционной трубке. Чтобы добраться до этой трубки, мы на самолете ТБ-3 сделали специальные лючки. Их-то на самолете Леваневского и не было...»

Н-209 вошел в облака, когда отказал один из двигателей. Все внимание Побежимова и Годовикова, естественно, было приковано к нему. Заниматься антенной им было некогда. Возможно, выпуск мягкой антенны взял на себя радист Галковский. Но для этого ему пришлось оставить свой радиоаппарат...

В последней радиограмме Галковского загадочной осталась фраза: «Посадку будем делать в 3400». Появление ее закономерно в одном случае: отремонтировать двигатель механикам не удалось, и Леваневский принял решение изменить место приземления. И как бы ни был труден полет — без связи, на трех моторах,