По следам солнечного камня - [30]
— Римляне приказали Аполлодору из Дамаска построить мост через Дунавий. Мы ничего не могли сделать! Строительство охранялось множеством воинов. Рабы сложили из крупных камней двадцать колонн. Каждая из них высотой в полтораста пядей. Такого моста нигде больше нет… Мы поняли, что неспроста Траян строит мост! Мне доложили, что Траян разбил лагерь на том берегу реки. Не завтра, так послезавтра он направится на наш берег. Мы должны помешать ему это сделать! Осуществить это можете только вы!
Децебал прислушивался к тому, как переводчик пересказывает его слова на незнакомом языке, и наблюдал за взволнованными лицами жемайтов.
— Я не понимаю, как мы могли бы помешать легионам перейти через Дунавий? — произнес Гудрис. — Мы просим объяснить нам! Постараемся сделать все, что в наших силах…
Децебал оживился:
— Спасибо, чужеземец! Вы меня не разочаровали! Мне хотелось, чтобы вы поняли, что от вашего успеха зависит будущее не только Дакии. Если римлянам удастся нас победить, они на этом не успокоятся. Мои лазутчики доложили, что они продолжают сосредоточивать силы для похода на север. Под ногами у них путаются маркоманы, а за ними, насколько мне известно, расположена и ваша родина…
— Не может быть! — воскликнул всегда спокойный Гудрис.
— Может! Римляне уже завоевали полмира! На севере они достигли королевства туманов — Альбиона. На юге подошли к краю, в котором живут черные люди. На западе их солдаты оказались у Геракловых столбов[48], где кончается земля и начинается вечный океан, а на востоке добрались до тех мест, где исполинские реки, которые текут по земле, с грохотом обрушиваются в подземный мир… Что для них значит одолеть ваших родичей?..
— Что мы должны сделать, владыка Дакии? — уже решившись, спокойно спросил Гудрис, касаясь рукой меча.
— Нет, оружие не понадобится… С мечом в руках не в одиночку нужно сражаться с легионами! Бог богов великий Гобелези передал через наших посланников в его царстве, что спасти Дакию могут лишь чужестранцы, которые должны отправиться к Траяну и передать ему в подарок вот эту шкатулку…
Децебал показал продолговатую шкатулку, изготовленную из горного камня. Ее крышка была прозрачна. Айстис от удивления не мог выговорить ни одного слова: на черной ткани лежала королевская диадема, изготовленная из янтаря! Она так и сияла, как бы призывая взять ее в руки.
— Итак, нужно передать эту шкатулку Траяну… Она обладает чудотворной силой. Тот, кто откроет эту шкатулку, через несколько дней погибнет! Кто наденет на себя диадему, умрет через несколько часов…
— О! Перкунас! — с трудом выговорил Гудрис.
— Так как же, гости мои? Вы можете отказаться. Мои воины покажут вам тайную дорогу, и через несколько дней вы снова будете в Карнунте…
— Мы согласны! — в один голос ответили оба жемайта.
На Гудриса повлияла мысль о несчастье, которое произошло бы, если бы римские легионы добрались до их края, а Айстис сам не понимал, что его побудило решиться. Возможно, чарующий взгляд Каи…
— Прекрасно!
Децебал протянул Гудрису шкатулку с диадемой:
— Самому Траяну! У римского императора есть слабость принимать любого, кто пожелает с ним поговорить. Вам, чужестранцам, будет легче… Вручив подарок, спешите в обратный путь. Мне хотелось бы обсудить с вами много важных дел…
Подошла Кая:
— Желаю счастья! Да хранит вас бог! Буду ждать вашего возвращения…
Последние слова были обращены лично к Айстису.
Беседа закончилась. Жемайты вышли из помещения, и некоторое время спустя можно было увидеть, как они в сопровождении группы дакских всадников верхом направились в юго-западном направлении.
Солнце находилось уже совсем низко, когда всадники добрались до реки. Она текла в долине, унося свои воды на восток. На высокие арки опирался сложенный из камня мост, о котором говорил Децебал.
Всадники остановились с таким расчетом, чтобы их не обнаружили часовые на мосту. Даки отвели жемайтов к реке, где среди камыша покачивалась небольшая лодка.
Вскоре она, подгоняемая веслами, которыми усердно орудовали четверо даков, понесла их на ту сторону. Сопровождавший жемайтов переводчик Зитулит объяснил, где их будет дожидаться лодка с гребцами, и предупредил, что возвратиться надо как можно скорее.
Зитулит вышел на берег вместе с жемайгами. Он владел латинским языком и, одетый под легионера, должен был изображать часового, задержавшего иноземцев.
Иным путем Гудрису и Айстису вряд ли удалось бы проникнуть в лагерь Траяна, который они уже успели разглядеть с того берега.
Лагерь представлял собой прямоугольный участок, снаружи опоясанный глубоким рвом. У самого края рва с внутренней стороны была сооружена земляная насыпь высотой в девять с лишним пядей. За насыпью, огороженной бревенчатым забором с вышками и воротами, аккуратными рядами выстроились палатки.
— Вон там, посередине, шатер Траяна, — сказал Зитулит. — А вон там — жертвенник и трибуна, с которой Траян выступает с речами перед воинами. Рядом знамена легионов…
Айстис стал разглядывать шатер Траяна. Он был обтянут тонкой тканью и выглядел наряднее стоявших рядом палаток, в которых жили предводители: квесторы, легаты, трибуны. Палатки для простых воинов казались грубыми — они были обтянуты кожей.
