По следам солнечного камня - [28]
Стог пылал. Звенели мечи. Неизвестно, чем бы закончилась стычка, если бы не лошади. Испугавшись огня, они, сорвавшись с поводьев, бросились в воду и так наклонили плот, что тот перевернулся. Оказавшись в воде, Айстис в ужасе подумал: в каком направлении плыть? Плот поворачивался то в одну сторону, то в другую, и он уже был не в состоянии определить, где нужный ему берег. Юноша плавал по кругу, пока рядом с ним не оказался человек.
— Куда плыть? — спросил Айстис, полагая, что это Гудрис.
Вместо ответа он услышал проклятия, а затем увидел и нож.
Пловец приближался к нему.
Легионер! Айстис устремился в сторону. Но легионер передвигался стремительно. Айстис слышал за спиной его порывистое дыхание… Надвигалась неминуемая смерть.
Айстису нечем было обороняться. Его оружие ушло на дно, когда плот перевернулся. Но он легко не сдастся! Юноша повернулся лицом к римлянину…
Однако схватиться им не довелось. Легионер вскрикнул и погрузился в воду, словно какая-то рыба увлекла его за собой на дно.
— Что ты медлишь? Скорее к берегу! — прокричала Кая, вынырнувшая на том месте, где только что скрылся под воду легионер.
Она первой подплыла к лесу, который темной громадой возвышался слева. Теперь уже Айстис, придя в себя, понял, куда нужно плыть: направление подсказывало течение.
Подплыв к берегу, он увидел Гудриса и дядю Добружа.
— Ну и молодежь! Свидание назначили в реке… Красивая пара!
Айстис поблагодарил Каю и попросил перевести слова Добружа. Она, растерявшись, пояснила:
— Ну, он сказал, что мы… опоздали, как со свидания…
Некоторое время сидели молча, нужно было собраться с силами. Лошади, видно, погибли.
— Идите до первой дакской заставы, — посоветовал Кае Добруж. — До нее недалеко. А я здесь устроюсь. Огляжусь, авось от меня будет польза. На ту сторону мне дорога уже заказана.
Добруж показал на огненный столб, который взмыл ввысь на той стороне Дунавия:
— Римляне предали огню мою усадьбу…
Попрощавшись с дядей Добружем, гонцы направились к дакскому пограничному посту.
Их встретил высокий смуглый воин с усами. Он был в кольчуге, с кинжалом, подвешенным к поясу.
Воин взглянул на пропуск, который предъявил Гудрис, переговорил о чем-то с Каей. Вскоре привели коней. Гудрис, Айстис и Кая тотчас же сели на крепко сложенных длинноногих лошадей, покрытых попонами, как у римлян, и отправились дальше. Кая поторапливала спутников. Все трое без отдыха мчались на северо-восток. Только когда зарделась заря, Кая остановила коня:
— До столицы Дакии — Сармизегетузы — еще далеко. Надо передохнуть…
Путешественники отпустили коней пастись и принялись разминать отекшие ноги. Лучше всех чувствовала себя Кая.
— Где ты всему этому научилась? — удивился Айстис и добавил: — Свистеть, драться, плавать, ездить верхом?
Вместо ответа Кая вскочила на коня, и мужчинам ничего другого не оставалось, как последовать ее примеру.
Девушка вела их за собой с вершины в долину и снова на вершину, по выступам над черной бездной, из которой доносился грохот падающей воды.
— Орештия. — Кая обвела рукой вокруг. Увидев, что Айстис с удивлением разглядывает синие горы, покрытые зарослями елей, башни, сооруженные на вершинах самых высоких холмов, усадьбы, окруженные насыпями, она добавила: — Орештия — сердце Дакии! Моя родина…
— Ты из даков?
— Разве это не видно?
Айстис умолк. Но Кая не переставала удивлять его. Она приветливо беседовала со встречными людьми, тоном приказа успокаивала часовых, которые останавливали путников. Когда начальник одной заставы стал расспрашивать их с особой придирчивостью, Кая отозвала его в сторону и что-то ему показала. Он в мгновение ока изменился, стал кланяться до земли…
— Далеко ли еще? — поинтересовался Айстис.
— Не очень. Но мы остановимся в Костечи. Это наша первая крепость…
Впереди, на вершине холма, были видны высокие стены. Холм был опоясан несколькими огромными земляными насыпями. Проникнуть внутрь крепости можно было лишь через узкие ворота у подножья.
Стоило Кае подскакать к воротам, как они распахнулись, словно охрана уже ждала их. Оставив коней у ворот, они стали подниматься по узкой мощеной тропинке, минуя еще пятеро ворот.
На самой вершине возвышалась башня, сложенная из тяжелых глыб известняка.
Как внимательно ни всматривался Айстис, никаких дверей, даже щели в этой стене он не увидел. Но двери были: одна глыба легко повернулась вокруг своей оси, и через открывшийся проем в стене к ним вышел человек в нарядной кольчуге. Увидев Каю, он поклонился и о чем-то спросил ее. Кая ответила. Тогда воин указал путникам на проем в стене.
Они стали подниматься вверх по каменной винтовой лестнице.
— Нам сюда. — Кая указала на двери вверху.
Они вошли в небольшую комнату с бойницами во все стороны.
— Подождите меня здесь, — сказала девушка. Увидев, что путники с любопытством осматриваются, она улыбнулась: — Мы — в главной крепости края, она преграждает путь к столице. Если бы вы взобрались вон на то плато, то увидели бы еще шесть таких же крепостей. Пиатра Рошия — настоящее орлиное гнездо! Посмотрите, с трех сторон вокруг нашей крепости возвышаются скалы цвета крови. Враги боятся даже вида этого места! Вон там — Чиокуца, левее — Четецуя… С юга столицу охраняет Беница. Недалеко от Альба Юлии стоит Пиатра Крейвия. В каждой крепости — множество воинов, готовых дать отпор врагу! Если римлянам доступ в эти долины будет открыт, значит, боги от нас отвернулись.
Художественно-документальная повесть писателей Б. Костюковского и С. Табачникова охватывает многие стороны жизни и борьбы выдающегося революционера-ленинца Я. М. Свердлова. Теперь кажется почти невероятным, что за свою столь короткую, 33-летнюю жизнь, 12 из которых он провёл в тюрьмах и ссылках, Яков Михайлович успел сделать так много. Два первых года становления Советской власти он работал рука об руку с В. И. Лениным, под его непосредственным руководством. Возглавлял Секретариат ЦК партии и был председателем ВЦИК. До последнего дыхания Я. М. Свердлов служил великому делу партии Ленина.
«Импульсивный роман», в котором развенчивается ложная революционность, представляет собой историю одной семьи от начала прошлого века до наших дней.
«Книга эта никогда бы не появилась на свет, если бы не носил я первых ее листков в полевой своей сумке, не читал бы из нее вслух на случайных журналистских ночевках и привалах, не рассказывал бы грустных и веселых, задумчивых и беспечных историй своим фронтовым друзьям. В круговой беседе, когда кипел общий котелок, мы забывали усталость. Здесь был наш дом, наш недолгий отдых, наша надежда и наша улыбка. Для них, друзей и соратников, — сквозь все расстояния и разлуки — я и пытался воскресить эти тихие и незамысловатые рассказы.» [Аннотация верстальщика файла].
Книга П. А. Загребельного посвящена нашим славным пограничникам, бдительно охраняющим рубежи Советской Отчизны. События в романе развертываются на широком фоне сложной истории Западной Украины. Читатель совершит путешествие и в одну из зарубежных стран, где вынашиваются коварные замыслы против нашей Родины. Главный герой книги-Микола Шепот. Это мужественный офицер-пограничник, жизнь и дела которого - достойный пример для подражания.
В 1815 году Венский конгресс на ближайшее столетие решил судьбу земель бывшей Речи Посполитой. Значительная их часть вошла в состав России – сначала как Царство Польское, наделенное конституцией и самоуправлением, затем – как Привислинский край, лишенный всякой автономии. Дважды эти земли сотрясали большие восстания, а потом и революция 1905 года. Из полигона для испытания либеральных реформ они превратились в источник постоянной обеспокоенности Петербурга, объект подчинения и русификации. Автор показывает, как российская бюрократия и жители Царства Польского одновременно конфликтовали и находили зоны мирного взаимодействия, что особенно ярко проявилось в модернизации городской среды; как столкновение с «польским вопросом» изменило отношение имперского ядра к остальным периферийным районам и как образ «мятежных поляков» сказался на формировании национальной идентичности русских; как польские губернии даже после попытки их русификации так и остались для Петербурга «чужим краем», не подлежащим полному культурному преобразованию.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.