По следам Синдбада Морехода. Океанская Аравия - [12]

В том же западном Средиземноморье и в том же XII веке наше внимание привлекает своеобразный Ибн Туфайл (ум. в 1185 г.), уроженец Кадиса. В историю арабской литературы он вошел главным образом своим философским романом «Живой сын Бодрствующего». Казалось бы, какое отношение имеет роман к мореплаванию? Но этот мавританский автор в своем произведении помещает героя на некоем индийском острове под экватором, и в этом нельзя видеть лишь прихот­ливую игру фантазии. Несомненно, что автор бывал на остро­ве, поэтому он так живо его описывает. Роман косвенно отражает и высокую степень развития океанского судоход­ства арабов в то время.

Высокий уровень морских связей между Африкой, Запад­ной Азией и Дальним Востоком виден из упоминаний в исто­рических документах многих имен крупных негоциантов из портовых городов мусульманских стран. Очень ценны кру­пицы сведений такого рода, рассеянные по страницам сред­невековых сочинений (иногда сторонних), где избранная тема не обещала откровений в интересующей нас специфической области. При этом «Чудеса Индии» Бузурга ибн Шахрийара, изобилующие арабско-персидскими именами мореплавателей, и «Книга польз» Ахмада ибн Маджида, о котором нам при­дется специально говорить, представляют главные золотонос­ные жилы.

«Острова Китайского моря,— пишет ал-Казвини,— столь многочисленны, что один аллах знает их все. (Тут с ним перекликается Ахмад ибн Мадж ид, творивший двумя столе­тиями позже.) Но некоторые из них известны, ибо посещае­мы». Речь идет о Суматре, Рамни, Вакваке, Нийане (у за­падного побережья Суматры), Атаваране, Барта'иле (в аквато­рии Суматры). «Посещаемые острова — те, куда прибывают люди из нашей страны». Со ссылкой на Ибн ал-Факиха весьма подробно описывается немой торг с туземцами по­следнего из упомянутых островов; товары, привезенные на арабских судах, обменивались здесь на гвоздику, за которой

30

сюда специально ездили. С острова ас-Салахат купцы халифа­та вывозили санда/ювое дерево и камфару, с острова Джа-ба — алоэ, бананы, сахарный тростник, с острова Ланкаба-лус — железо; во всех операциях господствовал натуральный обмен. Эти сообщения подтверждаются данными Абдаллаха ибн ал-Байтара (ум. в 1248 г.), ботаника из Малаги, кото­рый, описывая в своих книгах лекарственные травы и мине­ралы, прямо указывает на то, что ряд из них привозился в халифат морем. Люди корабельной обслуги, вернувшись из дальних странствий, полные суеверного страха, рассказы­вали о необычайных обитателях «Китайского моря», напри­мер о гигантских рыбах, способных взломать судовое днище.

Абу л-Хасан Али ибн Са'ид ал-Магриби (XIII в.), учив­шийся в Севилье, работавший в 36 багдадских библиотеках,— единственный арабский писатель, коснувшийся проблемы великого переселения народов Индийского океана на рубеже древней и новой эр. Его сообщения на эту тему поднимают, в частности, интересный вопрос об исторической связи этни­ческих созвучий Кхмер, Кумр (Мадагаскар), Камерун. Переселение, протекавшее по смыкающемуся кругу, восточная Индия — Малайский архипелаг (Индонезия) — Мадага­скар — Восточная Африка — Аден, естественно, шло водны­ми путями, и нам важно, что такое событие привлекло внимание арабского автора, тем более писавшего в то время, которое для традиционного мореплавания от побережий халифата считается нетипичным.

В заглавии рукописи Парижской национальной библиоте­ки (№ 2234), сохранившей работы Ибн Са'ида, сказано, что она представляет изложение географии Клавдия Птоле­мея с добавлением точных долгот и широт по книге Ибн Фатимы. Что это за фигура? «Об этом писателе, ни одна работа которого до нас не дошла, ничего не известно»,— меланхолически констатировал отец науки об арабской та-лассографии Ферран. Но И. Ю. Крачковский, ссылаясь на работы Крамера-и Шторбека, характеризует Ибн Фатиму как «автора-моряка», плававшего у восточного и даже запад­ного побережий Африки. Это говорит о многом: во-первых, к узкому списку известных нам арабских мореплавателей добавляется еще одно имя; во-вторых, важно, что именно его сведения предоставили Ибн Са'иду точные данные о долго­тах и широтах; в-третьих, сам факт существования книги Ибн Фатимы свидетельствует о том, что и в его время араб­ские капитаны были не только практиками.

После этого не надо удивляться интересу Ибн Са'ида к морской теме. Воздействие своеобразной и потому яркой книги Ибн Фатимы, влияние самой его, по-видимому, неза­

31

урядной личности в той мере, в какой она отразилась в его произведении, были настолько сильными, что севильский автор задумался не только об океанских странствиях наро­дов южноазиатского мира. На страницах, вышедших из-под его пера, дано подробное описание портов индоокеанского побережья Африки, давно служивших преимущественно це­лям арабской морской торговли. Последнее обстоятельство подчеркнуто обозначением Могадишо как «Мадйнат ал-ис-лам» —- города ислама; смысл этой характеристики раскры­вается в традиционном для мусульманской политической идео­логии территориальном разделении мира на «дар ал-ислам» и «дар ал-харб» — «области ислама» и «области войны», «лоно магометан» и «лоно неверных». То, что Ибн Са'ид рассмат­ривает Африканский материк с морской стороны, а не с сухопутной, конечно, весьма показательно в общем плане — здесь ясно сходятся реминисценции и живые впечатления, связанные с арабскими плаваниями на юго-запад. Частая упоминаемость судов, стремящихся к Африке и от нее, под­черкивает это с полной определенностью.