По следам преступлений - [37]

— Лжете! Я вас вижу в первый раз. Где же ваша совесть, — не выдержал Давтян. В его глазах блеснули слезы.

Вернулись в Алаверди.

От происшедших событий и нервного потрясения заболела и слегла в больницу кассир Санам Чилингарян. С группой больных представили ей Геворка Давтяна. Чилингарян опознала его, с оговоркой, что волосы были не черными, а каштановыми.

Оставив задержанного в милиции, я возвратился в прокуратуру. Там меня ждал потерпевший — Минас Гогиян — человек средних лет, выше среднего роста, со светлыми, вьющимися волосами. Глубокие морщины бороздили лицо.

Предъявив свое удостоверение, Гогиян рассказал, что у него похитили удостоверение, сменили на нем фотокарточку, а вчера подбросили через окно в комнату.

— Дело ясное, товарищ следователь. Честно заработанные деньги не могли бы пропасть. Виновник найден — Давтян. Все его видели, опознали, — улыбаясь, заявил он.

— Может, вы скажете, где он мог видеть и скопировать образец вашей подписи?

— Ой, товарищ следователь, не ждал от вас такой наивности. Как трудно узнать подпись бухгалтера, который подписывает тысячи документов? Да покажите любрму из нашего села мою подпись и спросите— чья? Сразу ответят — бухгалтера Гогияна, Нет, нет, товарищ следователь, это не довод!

— Значит, у вас только одна подпись, которую вы ставите под всеми документами? — заметил я.

— Так точно, товарищ следователь, кажется, мы начинаем понимать друг друга, — снова улыбаясь, подтвердил он.

Я слушал его с большим интересом. На вопросы он отвечал без запинки, как вызубренный урок. В голосе не чувствовалось ни волнения, ни страха, ни сожаления, будто он ужо. вернул свои деньги.

— Вот 13 образцов подписи, ваши они или нет? Гогиян вздрогнул, или так мне показалось, но, взяв себя в руки, спокойно возразил.

— Я вас понимаю. Да, мои! Но ни одна из них не похожа на ту, которая в сберкассе. Это лишний раз доказывает, что Геворк действовал не один, он связан с кем-нибудь из работников сберкассы.

Гогиян имеет высшее образование, это человек начитанный, остроумный, легко ориентирующийся и не теряющийся в неожиданной обстановке, на вопросы отвечает быстро, и спокойно.

— Давайте договоримся так, товарищ следователь, — предложил он. — Дело осложняется, откажитесь от него, и пусть следствие продолжит республи канская прокуратура…

Я не ответил. Подписав протокол допроса, он вышел.

Для меня постепенно развязывались узлы, многие моменты прояснялись. Геворк Давтян — преступник. Я этому не верил, не хотелось верить, но опровергающих фактов не было. Только одно-единственное возражение— разные волосы. А этого мало! Ведь свидетели видели и опознали Геворка.

Я был углублен в свои думы, когда вошел секретарь партийной организации совхоза с группой ком-: сомольцев.

— Товарищ следователь, мы уверены, что Геворк не виновен, отпустите его на поруки.

— Пока не могу дать определенного ответа, зайдите через несколько дней, — ответил я.

Тбилисская научно-исследовательская криминалистическая лаборатория сообщила по телефону:

1. С удостоверения личности Минаса Гогияна снята и снова приклеена его фотокарточка.

2. Приходо-расходные ордера сберкассы на имя Минаса Гогияна от 5 июля 1957 года, а также подпись подделаны, причем — не рукой Геворка Давтяна, а кем-то другим.

Следы терялись.

Я все больше и больше убеждался, что имеет место фактическая ошибка. После долгих размышлений решил освободить из-под ареста Геворка Давтяна.

— Но показания свидетелей говорят против него, — заметил прокурор.

— Сомневаюсь, товарищ Алексанян! Надо проверить. У меня уже есть кое-какие предположения, правда, еще непроверенные…

— Действуй как думаешь, не возражаю, — согласился прокурор.

Меня интересовали два вопроса:

1. Был ли за последние годы в сберкассах Армении аналогичный случай. Это могло бы мне кое-что подсказать.

2. Имеют ли вклады в других сберкассах Геворк Давтян и Минас Гогиян.

Послав запрос в управление сберегательных касс, я решил на несколько дней поехать в Дзорагюх. Надо было еще раз проверить все, поговорить с людьми, узнать их мнение.

Я жил и рос в городе. Село представлялось мне тихим уголком природы. Меня манили лунные вечера, таинственный рокот горных рек, шорох леса, а людей деревни я не знал. За десять дней я многое увидел и почувствовал. Как природа, цельны, непосредственны и сильны люди села — своим характером, глубокой жизненной философией.

Я шел в сады, поля — туда, где работают люди. Интересно было поговорить с ними, послушать их.

Беседовали о многом, иногда я заводил разговор о Давтяне.

— Работящий парень, честный, — говорили о нем.

— Умная голова, здорово разбирается в бухгалтерии, по сравнению с ним Минас ничтожество, — так характеризовали его колхозники, и в их голосе чувствовалась большая теплота.

Когда в разговоре случайно упоминалось имя Гогияна, они сразу умолкали, не то что боялись, а просто избегали говорить о нем.

Я познакомился почти со всеми жителями села. Старался найти среди них хотя бы одного, который внешне походил бы на Давтяна или был бы в близких отношениях с Гогияном, но таковых не оказалось. Гогиян в селе не имел близких людей. А меня очень интересовали страницы его жизни, знать их было бы важно для моих выводов.