По следам Марко Поло - [59]

Это страна племен кочи, коренных афганских кочевников, которые бродят по этим местам небольшими группами, каждая из групп принадлежит к одному племени. Они перегоняют скот от пастбища к пастбищу. Группы кочи странствуют по своему усмотрению, подчиняясь только обычаям естественного права и установлениям племени. Они часто переходят границу с Пакистаном и проводят зиму на склонах тамошних гор, в это время года там теплее. Каждый член племени возит с собой снаряжение, состоящее из изогнутого кинжала, патронташа, который они носят, перекрещивая на спине и на груди, и винтовки, к которой относятся с чрезвычайным вниманием и которая всегда свисает с одного плеча. Кредо этих племен — независимость, и, по словам Марко Поло, «они — исключительно воинственные люди», а их жены «для одной пары штанов, или шаровар, с бесчисленным числом складок, используют сотни локтей хлопчатой материи. Это делается для того, чтобы создать впечатление, что они полны, ибо их мужчины тяготеют к полным женщинам».

Продвигаясь по дороге, покрытой гравием, которая ведет через долину Чардах, Стэн и Майкл все время встречали группы воинственных кочевников, идущие вдоль обрывистых берегов со стадами верблюдов. Впереди и на определенном расстоянии вдоль колонны, расстоянии, обусловленном тактическими соображениями, шествовали воины. Женщины вели нагруженных верблюдов, а все дети шли пешком, даже самые крошечные. Этот караван можно было смело поместить в «Описание вселенной» или на картинку средневековой рукописи, повествующей о всяких восточных небылицах.

Майкл, разумеется, не мог удержаться, чтобы не снять красочную процессию, и в один прекрасный момент, когда они проехали мимо такого каравана, он попросил Стэна остановиться. Вскарабкавшись на гору и отыскав самое лучшее место для съемок, он крикнул Стэну, чтобы тот ехал обратно и, обогнув утес, эффектно проехал между верблюдами. Стэн исполнил его приказание с большим размахом, так что испуганные верблюды разбежались по холмам, таща на уздечках своих владельцев. Но Майкл был недоволен. Он крикнул Стэну, что тот появился слишком рано. Стэн опять уехал за утес, но кочевники уже знали, чего им ожидать. Когда он показался из-за поворота, его приветствовали градом камней и палок. Сопровождаемый этими снарядами, свистевшими вокруг его избитого шлема, Стэн быстро пронесся сквозь ряды врагов. Кажется, чего еще требовать, но Майкл был взбешен. Его обязанностью было снять хороший фильм о путешествии, и он очень дурно думал о тех, кто мешал ему это делать.

Сбежав на дорогу, где Стэн ждал на мотоцикле, нервно газуя, готовый немедленно уезжать, Майкл пренебрег идеей отступления. Прошествовав мимо Стэна, который не сомневался, что незамедлительное отступление — наилучший выход, Майкл засунул камеру под мышку и, широко шагая, пошел к передовому отряду тяжело вооруженных кочевников, которые выглядели, как рой разозленных пчел. Одинокая фигура Майкла двигалась им навстречу, четко печатая шаг. Невероятно, но, когда Майкл приблизился, авангард замялся. Предусмотрительно положив руки на кинжалы, кочевники сомкнулись вокруг одинокого европейца. Совершенно не замечая опасности, Майкл выбрал главаря группы и схватил его за патронташ. Потом, сунув камеру под крючковатый нос ошеломленной жертвы, он произнес горячую речь о невозможности вмешательства в работу оператора, исполняющего свои обязанности. Кочевники удивленно шептались, слушая эту невразумительную инвективу, впрочем сопровождаемую гримасами, которые были достаточно убедительными, чтобы главная мысль стала ясна даже самому непросвещенному уму. Резкими выразительными жестами Майкл объяснил, что может снимать, где хочет, что хочет и когда хочет. Потом, к изумлению Стэна, Майкл приказал мотоциклисту проехать через караван опять и начал расставлять ошеломленных кочевников так, чтобы снять сцену наилучшим образом.

После этого эпизода с кочевниками Майкл и Стэн достигли селения Бамьян. Здесь, вырезанные в отвесной скале из красного известняка с одной стороны долины, высятся две огромные статуи Будды. Двух колоссов разделяют огромные ниши в скале, самая большая статуя высотой сто семьдесят четыре фута. Любопытный посетитель может вскарабкаться по длинной цепочке ступенек, выбитых в камне, и окажется на макушке самого высокого Будды. На своде арки над нишей — осыпающиеся фрески. Впереди и со всех сторон перед незрячими глазами гигантских фигур расстилается панорама, ничуть не изменившаяся с VI века по рождеству Христову, когда колония благочестивых отшельников-буддистов работала здесь, воспроизводя доминирующую тему своего существования.

Этой ночью путешественники наконец достигли последней цели своей поездки — радужных озер Банд-и-Эмира. Эти несколько озер принадлежат к числу самых высокогорных озер мира. Когда смотришь на них сверху, кажется, что это длинный узор на крыльях колоссальной тропической бабочки, запутавшейся на земле. Воздух здесь чист и прозрачен. Скалы, окружающие озера, то подступают вплотную, то отдаляются от берега, и в чистой холодной воде отражаются их странные и прекрасные очертания. С одного конца цепи втекает тонкий ручеек, питающий все озера. На другом конце этаже струйка появляется опять, тихо переливаясь через естественную плотину, которую образует скала. Там, где вода стекает по скале, последняя покрыта сплошным слоем минеральных отложений — красных, черных и белых. В пьянящем воздухе высокогорного плато с покрытыми снегом пиками, романтически белеющими вдалеке, прозрачная чистота озер Банд-и-Эмира с их многоцветным сиянием заключает в себе непорочное святилище красоты.