По следам Адама - [4]

Впрочем, сейчас, когда мы стояли перед двумя священниками в белых одеждах, осененные крыльями священного голубя, проблема ненависти между различными последователями единого Бога любви казалась очень далекой.

Отец Луи светился от радости, и нам даже показалось, что именно таким должно было бы быть лицо у фигуры, нарисованной на стене храма. Он заговорил о любви. Об истоке любви. О сотворении мира.

— Мир был создан, когда Большой взрыв привел Вселенную в движение, — заявил он и с улыбкой посмотрел на меня.

Я покосился на второго священника. Тот стоял, благоговейно скрестив руки, и казался совершенно невозмутимым.

— Нельзя понимать буквально историю об Адаме и Еве и о сотворении мира за шесть дней, — услышали мы далее. — Ведь написано, что для Господа тысяча лет как один день, и один день, как тысяча лет. Вся Библия состоит из притч. Иисус почти всегда говорил образами. Адам и Ева — это символ любви, это автопортрет невидимого Бога. Легенда о прародителях была необходима для того, чтобы создать материальный образ Бога всеобщей любви.

«Как верно!» — хотелось воскликнуть мне. Я настолько разделял его мысли, что едва мог дождаться главного вопроса — согласен ли я жениться на Жаклин. Ведь мы и в самом деле рассуждали о теории Большого взрыва, когда летели на самолете с Канарских островов. И я согласился, что, хотя наука и установила, что Вселенная ведет свое начало от мощного взрыва, должны были существовать некие сверхсилы, которые организовали этот удачный взрыв, а затем привели к порядку хаос.

— А жених (биолог по профессии) признал, что за Большим взрывом должна была последовать тепловая волна такой силы, что без усилий Создателя ничего живого на Земле никогда бы не родилось, — продолжал святой отец.

Я действительно так говорил. И еще одна умиротворяющая мысль пришла ко мне в голову: если современная наука может прозвать могучую созидающую силу «Большим взрывом», то как можно отказывать нашим древним предкам в праве дать ей имя Аллаха или Господа? Нельзя не признать — вера в то, что мощь Большого взрыва может создать бесчисленное количество звезд, гораздо больше соответствует мышлению атомной эпохи, чем образ Святого духа, кротко парящего над водами. И пусть священник не обмолвился об этом, именно его слова привели меня к такому выводу. Еще меня поразило — как этот человек в белом одеянии, давший обет безбрачия, мог с такой теплотой говорить о любви. Для него понятие «любовь» не содержало ничего плотского, она жила в его душе, чистая и свободная, как птица. Большие взрывы могут порождать ненависть среди живых существ, но им не по силам вдохнуть любовь в мертвые атомы и холодные звезды. Любовь не обнаружить под микроскопом и не удалить хирургическим скальпелем, но она живет в наших сердцах, будь ты стриптизершей или священником в белой сутане.

Отец Луи посмотрел на одного из наших свидетелей и процитировал несколько строк из Корана в качестве свидетельства того, что пророк Мухаммед тоже прибегал к притче об Адаме и Еве. Невидимый Аллах создал мир за шесть явм, а явм — это не только день, но и период времени неопределенной длительности.

Христиане начали рисовать Бога на стенах храмов где-то в начале средних веков, а мусульмане до сих пор не допускают у себя в мечетях никаких изображений людей. Священники, один по-французски, другой по-испански, говорили о Боге в соответствии с древними канонами. Их Бог вовсе не походил ни на морщинистого старика с белой бородой, ни на мужчину, ни на девственницу. Символический портрет Создателя — это нечто, объединяющее мужское и женское начало, зримый символ созидательной любви. Именно она вдохнула жизнь во время и пространство, привела Вселенную в движение и посвятила шесть дней своего времени тому, чтобы заселить пустынную планету мужчинами и женщинами, способными в девятимесячный срок воспроизводить новые поколения себе подобных.

Чувство восторга переполняло меня. Я был готов сказать «да» всему на свете, и когда меня наконец спросили, хочу ли я взять Жаклин в жены, мой ответ прозвучал с такой силой, что согласие невесты показалось лишь слабым эхом моего согласия. Потом мы все вшестером обнялись, и когда мы с Жаклин, надев деревянные кольца, покинули пустой храм, нам казалось, что есть еще надежда на мир и понимание между потомками адамовыми, пусть даже сейчас в Западной Сахаре не обойтись без солдат ООН.

В тот же самый день, несколько часов спустя, недалеко от алжиро-марокканской границы прогремел взрыв. Бомба, брошенная исламским экстремистом, унесла жизнь архиепископа Оранского, друга отца Акачио.

И доморощенные террористы, и военные сверхдержавы одинаково верят и в Бога, и в Сатану. И в большие взрывы.

Ученые изучили в телескопы звезды и разглядели через микроскопы молекулы, но нигде не обнаружили ни рая, ни ада. Поэтому никакая наука не скажет, в чем разница между добром и злом.

Время для размышлений

В отличие от нас, затерянных в глуши Западной Сахары, Господу не пришлось ждать завтрашних газет, чтобы узнать об убийстве архиепископа Оранского. Один из его самых верных слуг принес последнюю жертву, приняв смерть во имя креста, и в тот же самый миг другой человек, простершись ниц в сторону Мекки, вознес слова-благодарности за успех святого дела. И оба они искренне верили в Бога любви, некогда вдохнувшего жизнь в их общего праотца Адама.