По Семиречью - [80]

А в другом месте у входа в муравейник муравьи как-то странно мечутся, дергаются из стороны в сторону. Что тут происходит!

От гнезда в разных направлениях протянулось несколько муравьиных тропинок, и по ним бегут сборщики урожая. Стал созревать злак-житняк, на очереди семена других растений, и у муравьев работы по горло. Близится самая оживленная пора заготовок корма на все долгое жаркое лето и холодную зиму. Большая часть муравьев занята мирным трудом. Только возле входа толкутся вояки, нападают на всех, бьют челюстями. Это защитники гнезда. В перерывах между схватками они подают сигналы тревоги: мелко вибрируя головой, постукивают ею встречных, бегущих за урожаем, или возвращающихся обратно. Но на сборщиков плохо действуют уговоры. Междоусобица их мало касается. У них другая «профессия». Инстинкт заготовки корма для них выше всего.

Кое-где вояки сцепились между собой: грызут ноги, усики, отрывают брюшко на тонком стебельке. Вот один уже без брюшка, странный, жалкий, уродливый, теряя равновесие и опрокидываясь, крутится, сыплет удары во все стороны. Мне кажется, он уже не способен различать своих от чужих, им управляет предсмертная агония, злоба на врагов. И вот странно: ему даже не отвечают, прощают удары. Зачем с ним драться? Участь его предрешена. Скоро он истощит свои силы и умрет.

Но отчего такое смятение? К чему эта драка и нападения? Надо присмотреться внимательнее.

Из входа выползает муравей с зерном и удирает от тех, кто нападает и трясется в возбуждении. Он, оказывается, из другого гнезда и пришел сюда за добычей. Его долгий путь был нелегок и лежал через заросли трав. Его все время бьют, пытаются отнять ношу. И сколько ударов и ожесточенных схваток приходится на его черную броню, пока он не доберется до родного гнезда!

Я прослеживаю путь грабителей, и тут выясняется, что на злосчастный муравейник нападают не один, а сразу три соседа. Да и, кажется, сами терпящие набег заняты тем же. Четыре муравейника, поглощенные заготовкой семян, одновременно тратят массу энергии, чтобы украсть какую-то ничтожную долю запасов у своих соседей.

Здесь, на пустынных берегах озера Балхаш, прошли обильные весенние дожди, и земля покрылась густыми травами. Урожай на них немалый. К чему же это бессмысленное воровство? Уж не потому ли, что два прошедших года были засушливыми, голодными и муравьи, доведенные до отчаяния, еще ранее объявили войну друг другу и принялись за самоуничтожение? Сколько же надо времени, чтобы угасли эти инстинкты вражды и вновь наступило миролюбие! Ведь было же оно когда-то. Иначе не выросли бы здесь в близком соседстве такие муравейники.

А может быть, кроме этого действует дальний бессознательный расчет: если сейчас для всех достаточно пищи, то рано или поздно может наступить вновь тяжелое время голодовок. Вот поэтому часть рабочих вместо того, чтобы со всеми собирать урожай, мешает трудиться, зачинает кровавые распри, с большим трудом и опасностью ворует заготовленные запасы.

Жестокие законы управляют муравьиной жизнью!

Мы колесим по полуострову в поисках дороги, находим и теряем старые следы грузовых машин. Кто-то так же, как и мы, блуждал в поисках пути. Иногда мы удаляемся от озера, едва ползем, подпрыгивая на кустиках боялыча, иногда приближаемся к нему и, как по асфальту, мчимся по береговым рёлкам мимо белых костей сайги и архаров, черные глазницы их черепов будто молча провожают нас, наслаждающихся жизнью.

Но вот, кажется, выбрались с полуострова и сразу попали на берег большого залива, в заросли трав и кустарников.

Неожиданная встреча

Недалеко от нас у берега озера показался какой-то большой предмет. Он медленно приближался к нам. Что бы это могло быть такое?

— Катер! — сказал неуверенно Юра.

Но катера не плавают бесшумно.

Воздух же колебался струйками, искажал предметы, и бинокль был бесполезен. Вот стало видно, как по краям темного предмета появились две белые точки. Все ближе и ближе странный предмет. Наконец, загадка раскрывается: по самой кромке берега к нам направляются два всадника и с ними рядом две белые собаки.

Вскоре возле нашей машины спешиваются два старика — первые люди, встреченные нами за многие дни маршрута. Их скот далеко, в 100 километрах. Они приехали на несколько дней к Балхашу: ставят капканы на волков, ищут корень какого-то целебного растения. Очень рады встрече с нами. Просят воды. Запасы ее они исчерпали и теперь страдают от жажды.

Только тогда мы задумываемся над тем, что и наши запасы на исходе, а теперь, после того как залит пресной водой бурдюк охотников, у нас ее не больше чем на день. Пришел конец и запасам наших продуктов. Ближайшую воду и пищу можно достать только в горах, в 100 километрах, или на берегу на небольшой пристани Майкамыс, на таком же расстоянии.

Теперь разговоры только о запасах провизии и пустых канистрах.

Надо ехать вперед, хотя и жаль расставаться с щебенчатыми валиками озера, расцвеченными пушистыми, светло-зелеными ломоносами, с серебристыми, в оранжевых побрякушках чингилями, стройными тростниками и бордюром розового осота возле синего-синего озера и зарослей душистого подмаренника.