По секрету всему свету - [35]

Вид у Буратино был невеселый. Было от чего повесить нос. В эту самую минуту он тоже мог заседать в парламенте и бороться с позорным прошлым. Однако он был здесь и чувствовал себя изменником и дезертиром, который покинул друзей в разгар сражения. Буратино решил сам себя осудить. Он снял с курточки депутатский значок и положил его в тот карман, в котором не было дырки. "Одену значок только тогда, когда исправлюсь!" - дал он себе торжественную клятву. Но это совершенно не означало, что так сурово наказав себя, Буратино вместе со значком снял с себя и депутатские обязанности. Он по-прежнему чувствовал себя народным избранником.

Буратино хотелось и на елку влезть, и зад не уколоть, и рыбку поймать, и ног не замочить. Он стремился угодить и нашим, и вашим. Но для этого нужно было разорваться надвое. Понемногу он начал сознавать: депутат, если он не чурка с глазами, не должен идти на поводу избирателей. Он должен вести их за собой, если видит глубже и дальше, чем они. Даже если избиратели поначалу его и не поймут. На то депутат и политик, на то и вождь, на то ему и вручают свою судьбу, чтобы он сиюминутной выгоде не дал взять верх над вечными идеалами добра и справедливости. Иначе любая уступка делячеству сегодня неминуемо обернется победой сил зла завтра...

Времени на объяснения с избирателями у Буратино не было. И он представил, как многие из них кинутся собирать подписи за его отзыв из Верховного Совета, если он проголосует за государственность национальных языков в республиках. А если он проголосует наоборот, вместо них это сделают другие. И ему хоть так, хоть этак придется покидать парламентское кресло.

Стало обидно до слез: Буратино искренне полюбил депутатскую работу. Вспомнилось, как нелегко он к ней шел. Опасаясь его популярности, партия Трех Толстяков выпустила против него на время выборов из кутузки сорок бочек арестантов. И они поносили его последними словами во всех средствах массовой информации и дезынформации, а также на всех перекрестках Страны Дураков. Послушать их, так Буратино был отпетым преступником, для которого тюрьма - дом родной, за которым давно уже веревка плачет. Его громогласно обвинили в незаконной приватизации народного театра - общественного достояния, валютных махинациях с пятью золотыми, разграблении Государственного хранилища драгоценностей, в частности, присвоении золотого ключика, который по закону якобы должен был поступить, как любой найденный клад, в собственность государства и пополнить золотой запас Страны Дураков... Проще было плюнуть на все и выйти из игры. Но Буратино приложил немало стараний, чтобы оставить у избирателей хорошее впечатление о себе. Ради этого он терпел даже Мальвину, у которой брал уроки примерного поведения...

На глаза Буратино навернулись слезы - чистейший сосновый скипидар. Надо же, эту притворщицу, эту воображалу, эту бессердечную самовлюбленную куклу он вспоминал почти с любовью! Как бы ему хотелось в эту трудную минуту снова прибежать к ее чудесному домику под черепицей, которая еще издали краснеет над морем цветов в цветнике. Бессмысленно отрицать, Мальвина вправе на него сердиться. И если она не пустит его в свой чудесный кукольный домик, и если она спустит на него собаку, то будет совершенно права. Тогда он опустится на колени и будет смиренно молить об одном, как о самой большой милости: пускай позволит ему навеки поселиться в чуланчике с мышами и служить ей так же преданно и бескорыстно, как благороднейший пудель Артемон... Но где она, бездушная красавица?! Нет Мальвины! Покинула Страну Дураков и, похоже, навсегда. Сбылось поэтическое предчувствие Пьеро, и "Мальвина бежала в чужие края..." Из Мира Сказок к ней приехал жук на палочке, тот, который сватался к Дюймовочке, и сделал по всей форме предложение. И Мальвина, которая отклонила руку и сердце Пьеро, приняла его и укатила с богатым иностранцем за границу верхом на роскошной собаке. Там она победила в конкурсе "Миссис Королева кукольной красоты" и отлично зарабатывает в качестве суперфотомодели. Муж ее оказался не просто жуком, а настоящим жучилой, и под его руководством она успешно нажучивает даже таких соперниц, как Барби и Синди. А свой уютный домик она сдала за свободно конвертируемую валюту Али-Бабе под оффис.

Не было и Пьеро, которому, как единственому другу, можно было раскрыть свою душу. Мальвина окончательно разбила ему сердце. Он был безутешен. Пьеро оказался на грани безумия. В отчаянии он бросил государственный институт кинематографии, в который поступил учиться, потерял отсрочку и был немедленно призван в армию деревянных солдат, которые уже давно охотились за ним. За компанию с дружком едва не пошел служить и Буратино. Он успешно прошел все медкомиссии, и ему всюду писали: "Отличное говорящее полено системы Буратино. В огне не тонет, в воде не горит. Направляется для прохождения службы из огня да в полымя." Помешал папа Карло. Он напомнил непослушному сыночку судьбу Бумажного Солдата, балладу о котором распевал когда-то под звуки шарманки фирмы "Скандалли" по всем дворам Центропупии: в ней рассказывалось о том, что "один солдат на свете жил, красивый и отважный, но он игрушкой детской был - ведь был солдат бумажный. А он, судьбу свою кляня, не тихой жизни жаждал, и все просил: "Огня, огня!", забыв, что был бумажный". Деревянные солдаты, конечно, удовлетворили его геройские чувства и признали на медкомиссии пригодным к строевой и огневой. "В огонь? Ну что ж, иди! Идешь?" спросили они. "И он шагнул отважно. И так погиб он ни за грош - ведь был солдат бумажный..." Но Буратино в своем решении был непреклонен. И тогда папа Карло обратился за защитой к закону: закон запрещал забирать у одиноких и престарелых родителей единственного сына. А подхлестнула его, помнится, песня в исполнении ансамбля песни и танца деревянных солдат "Мой адрес не дом, и не улица, мой адрес Страна Дураков." Именно этого папа Карло пуще всего и боялся. Призовут Буратино - ищи тогда ветра в поле. Вернут разве что кучку пепла, а то и того не допросишься, как это у других бывает. "Да вы только на него взгляните! - увещевал папа Карло Урфина Джюса. - Ручки-ножки - как спички: вспыхнет, и золы не останется." "А чего вы так переживаете?! - сделал морду ящиком Урфин Джюс. - Сами ведь такого сделали! Кто ж вам виноват?! Да вы не горюйте! В случае чего смастерите себе нового сыночка - мы вам поленьев подкинем. Лучше прежнего выйдет! Опыт у вас есть, справитесь!" Не найдя должного понимания, старый шарманщик поступил в комитет солдатских матерей. "Как вам не стыдно, вы же мужчина! - брюзжали деревянные генералы. - Вам нечего делать в одном комитете с матерями!" На что тот отвечал: "Я своему Буратино и отец, и мать, и еще неизвестно кто!" Шарманщик своего добился. Буратино, как единственный сын престарелого отца-одиночки, остался дома. А Пьеро пошел служить - он был сирота...