По праву сильнейшего - [39]

Это стало для меня той гранью, шагнув за которую, я не видела обратной дороги. Я разревелась. Мне было уже плевать, что где-то там за спиной стоит Влад. Который ненавидит женские слезы. Который будет презирать меня за них.

– Ну все, хватит! – услышала властный мужской голос. – На сегодня хватит! Заприте! Где мы можем побыть одни?

– Пройдите в мой кабинет, – все это фоном. Все это мимо меня. Кажется, я очутилась в каком-то другом мире, возможно, в таком же придуманном, как и у матери. И я, глупая, считала, что у меня не осталось чувств к этой женщине?

Впервые пришла мысль, что мне нужно на могилу отца. Возможно, именно это заставит меня вернуть назад мое прошлое. Вернуть прошлое окончательно. Заставит мое прошлое, настоящее и будущее стать единым целым.

Волчица что-то жалобно скулила, кажется, ей тоже было не по себе.

Я же даже не сразу поняла, что уже иду не сама, что меня несут. Какие-то голоса сквозь пелену слез:

– Никакого успокоительного. Пусть сама решает.

– Ана, девочка моя, слышишь меня? Успокоительное или сама? – замотала головой. Никаких таблеток. Не хочу.

– Сама, – произнесла, захлебываясь слезами и утыкаясь носом во что-то жесткое. Меня гладили по волосам, плечам, спине, что-то нашептывая.

– Прочь! – такое властное отчетливо пробилось даже до моего замутненного сознания.

– Но мне надо работать…

– Прочь! – до меня долетели отголоски силы, коснулись, а затем будто обогнули, приласкав напоследок. Казалось, словно сила альфы ластилась ко мне. А мне вспомнилось жестокое:

– Лучше злость, чем сопли!

Злость. Пожалуй, злости во мне сейчас было предостаточно, стоило лишь вспомнить потерянный вид старой некрасивой женщины и соотнести его с тем образом, который бережно хранился в воспоминаниях все это время. А во всем виноват он! Он, который сейчас так бережно поглаживает и несет какую-то ахинею о том, что все будет хорошо, что все наладится. Ни черта не наладится! Экспериментатор хренов! В тот момент была уверена, что именно Соболев довел несчастную женщину до такого состояния.

«Выбрала себе пару?», – язвительно поинтересовалась у волчицы. – «Видела, до чего довел нашу мать?»

Я не понимаю, что опять сделала. Но мне удалось перехватить силу самого альфы и потянуть.

– Ана! – такое восхитительно ласкающее слух, столько в этом восклицании чувств. Тут и восхищение, и удивление, и испуг. Это «Ана» сбило концентрацию, и я отпустила. – Как?

Но мне было плевать на вопросы Влада, как и на его желания. В голове крутилось лишь:

– Лучше злость, чем сопли!

И я укусила. Сначала за шею, потом выпустила когти и рванула на мужчине рубашку, оставляя кровавые полосы.

«Нет!», – где-то скулила на задворках сознания волчица. Эта весьма наглая особа не могла меня контролировать, именно я была главной. Отчего-то точно знала, что если бы хотела обернуться, то у меня бы это получилось без труда и без чьей-либо помощи. Но вместо этого я увидела перед собой такие манящие губы… и мне захотелось секса и крови. А дальше мое сознание поглотила темнота, уступая место чему-то необъяснимому…

Пришла в себя и обнаружила, что лежу на кожаном диване, а довольный Влад медленно зализывает кожу на предплечье.

– Все хорошо? – спросил он как-то слишком участливо. – Я уже начал волноваться, ты долго не приходила в себя.

Попробовала пошевелиться. Тело ломило и местами саднило. В воздухе витал ощутимый, смешанный запах секса и кровь. Секс и кровь. Вспомнила, что последние отчетливое воспоминание, последнее отчетливое желание… Секс и кровь.

Оторвала взгляд от довольного лица оборотня и медленно заскользила вниз. Шея, грудь… Ужас! Вот, что я испытала. Вся его одежда превратилась в лохмотья, которые непонятно как еще продолжали держаться на нем. И множество кровавых полос на груди, кокетливо выглядывающих через ошметки ткани. Аккуратно дотронулась до одной и потерла уже засохшую кровь. Облегченно выдохнула. Ничего. Возблагодарила сумасшедшую регенерацию альфы.

– Влад, – прошептала жалобно, – я…

– Ты неподобна, моя волчица, – с восхищением произнес Соболев. – Такого потрясающего секса у меня не было никогда.

«Такого потрясающего секса у меня не было никогда», – медленно произнесла про себя. Какого такого? Ну, не могу же я сказать мужчине, что ничего не помню? Что со мной такое?

«Ты знаешь, что с нами такое?»

«Я боюсь!»

«Чего?», – изумилась я.

«Не знаю. Но мне страшно!»

Ха! Мне вот тоже страшно! Наверное… Но то, какими восторженными взглядами одаривал меня этот мужчина того стоило. Наверное…

А потом я вспомнила про мать и попыталась сесть. Но оборотень удержал:

– Полежи спокойно, девочка моя, я еще не закончил. Совсем забыл, что у тебя замедленная регенерация, – мужчина снова склонился к моему предплечью и медленно провел по нему языком. Даже думать не хотелось, в каком состоянии находится мое тело, мне довольно было взглянуть на Влада.

«Ты что-нибудь помнишь?», – спросила я у своей второй половины.

«Да!», – расслышала в голосе смущение, смешанное с возмущением. Это что же такое было?

«Покажи!», – потребовала. И она показала. А мне оставалось лишь открывать рот в беззвучном потрясении, когда волчица продемонстрировала свои воспоминания. Я или, вернее сказать, мое тело вытворяло такое… такое… в общем, я словно с цепи сорвалась. Во мне не осталось ничего человеческого, одна животная похоть. Теперь понятно хоть, отчего Влад пришел в бешеный восторг. Животный секс в человеческой форме.