По образу и подобию - [22]
— Вы проследите за Халей? — спросила Алёна.
— Проследим, — кивнул он.
— Спасибо…
Одно дело — поссориться с человеком. Совсем другое — не уберечь от беды, если уберечь можешь. Возможно, встреча с Тимом принесёт Хале не больше неприятностей, чем простая чёрная кошка на дороге. Тем более, что в кошек Мальсагова не верила…
Сердитая женщина-доктор велела убрать руки за спину и так держать их все пять минут дозволенного визита. «Схватишься за что-нибудь своими септическими грабками — можешь сразу идти топиться!» «Сана, что за лексикон!»- укорил её Ольмезовский. На что Сана хмуро буркнула: «Понятия не имею, почему пошла у тебя на поводу, Олег. Снова!» «Я — обаятельный!»- усмехнулся он. «Бессовестный», — не согласилась врач. — «Пользуешься служебным положением вовсю». На «ты», и разговаривают панибратски. Давно друг друга знают, понятное дело. Алёна сочла благоразумным не встревать.
Тим лежал так неподвижно, что в какой-то страшный миг вдруг показалось, будто он умер. Но кардиомонитор в изголовье выводил, тихо попискивая, ломаную линию жизни и паранормальное гиперзнание не подтверждало угрозы смерти. Лицо у Тима разгладилось, стало совсем детским, беспомощным. Алёна почти испугалась поднявшегося внезапно бесконечной нежности к этому странному парню, которого мама называла Тридцать Три Несчастья. Он не виноват, что у него такая паранорма. И не постоянно же он генерировал проблемы, иначе всё вокруг давным-давно разрушилось бы!
За спиной Ольмезовский и Сана разговаривали на профессиональном жаргоне, из беседы опять нормально воспринимались только предлоги. Что-то про уровень псикинозона в крови, — фатально низкий, про гипогликемическую кому, субарахноидальное кровоизлияние… господи, слово-то какое, мозг вывихнешь, чтобы повторить хотя бы мысленно. Но оно воткнулось в сердце раскалённой иголкой, невесть с чего стало вдруг страшно, даже ладони вспотели, и нечем стало дышать. Алёна дёрнула ворот, не помогло. В палате было душно, вдобавок, стоял неистребимый больничный запах, запах лекарств, кварцевых облучателей и застарелой, въевшейся, казалось, в само пространство, боли.
Алёна осторожно положила пальцы запястье Тима. Прикосновение вновь откликнулось невероятным ощущением: моё, своё, родное…
— Очнись, Тим, — прошептала девочка. — Слышишь? Не смей умирать!
— Руки! — бешено зашипела врач, будь она кошкой, прижала бы уши.
Ольмезовский удержал её:
— Тихо.
Он со своим первым телепатическим рангом уловил изменения активности мозга раньше приборов. А через мгновение Тим судорожно вздохнул, раскрыл глаза и прошептал:
— Всем привет!
Доктор Сана крепко выразилась от избытка чувств. Профессор поднял взгляд к потолку, тихо вздохнул, потом выразительно посмотрел на пациента.
— Простите, Олег, — виновато отозвался Тим. — Я забыл…
Он сморщился, пытаясь вспомнить, что же именно он забыл.
— Не напрягайся, парень, — посоветовала ему доктор Сана. — Потом вспомнишь.
— Аля… — сказал он с радостным удивлением, и в сердце словно кусочек солнца прыгнул.
Живой. Что бы там с ним ни случилось, — живой…
— Я с тебя ещё спрошу, дружок, — со значением сказал Ольмезовский. — С процентами!
— Ничего не выйдет, — хмыкнул Тим, и внезапно подмигнул Алёне.
Девочка прыснула, такой у Тима был довольный и ехидный вид. Профессор поднял указательный палец и сказал:
— Не дави на эмоциональную часть моего разума, паршивец. Ты сейчас всё равно, что натуральнорождённый. И — да! Я вызвал Розу, она будет здесь часа через два примерно. Сделай одолжение, дождись. Проверю.
— Розу? — возмутился Тим, пытаясь приподняться на локтях, — («Лежать, скаженный!»). — Розу?!
— А кого тебе ещё надобно? — ядовито осведомился Ольмезовский. — Маму Эрзули?
— Уел, — сдался Тим, закрывая глаза.
Какой он всё-таки бледный и синий, думала Алёна. Не умрёт, но на больничную койку загремел, похоже, надолго. Она погладила его по руке, и пальцы его дрогнули, отзываясь на прикосновение…
— Так, все — вон, — распорядилась доктор. — Ваши пять минут давно истекли!
— Пойдёмте, — кивнул Ольмезовский Алёне.
Они вышли в коридор, непривычно яркий после полумрака реанимационной палаты.
— Он будет жить? — спросила Алёна, осознав, что — вот глупая! — не задала этого вопроса врачу.
— Да, — ответил Ольмезовский, — конечно…
— Хорошо. А то я испугалась. А Роза — это кто? Почему Тим её боится?
— Это декан Факультета Паранормальной Медицины, целитель первой категории, входит в пятёрку лучших врачей планеты. Тим боится её по делу: только она может хоть как-то приструнить. Роза — «о-нор секундус», вот их двое у нас всего в данной генерации.
— А мама Эрзули?
— Местный фольклор, — чуть усмехнувшись, объяснил он.
— Я не понимаю! — сердито сказала Алёна через время.
Ольмезовский кивнул. Сказал:
— Я объясню. Может быть, в моём кабинете? Здесь не та обстановка…
В кабинете, так в кабинете. Просьбу мамы не покидать этаж Алёна, конечно же, напрочь забыла…
Зеркальный лифт с панорамным окном вознёс их наверх. В этой части Института Алёна никогда ещё не бывала, и потому с любопытством осматривалась. Один из самых старых корпусов комплекса, он сохранял атмосферу той, давней, эпохи, когда современные паранормы казались недосягаемой мечтой, а Нижнего Города не было и в помине. Дерево, стекло, ковры, лампы на трогательно тонких кованых ножках, сейчас такие не встретишь нигде, кроме как в информе, в разделе «Архивные хроники». Тонкий, «библиотечный», запах — по программе изучения истории их водили в библиотеку, хранившую раритетные печатные книги, там использовались специальные натуральные вставки в интерьере из модифицированного сандалового дерева, эфирное масло, выделяемое в воздух, замедляло распад бумаги. Вот и здесь было нечто похожее, если судить по запаху. Хотя что необходимо было консервировать здесь, в коридоре, где не было и не предвиделось никаких книг?
Она — обычная девочка из нашего мира. Жила, училась, влюблялась. И однажды внезапно попала. В суровый мир магии и зелёного солнца, туда, где она никто и звать её никак. Ей пришлось мести улицы города, чтобы отработать лечение Её хотели убить, ей пришлось убить самой. Она полюбила — без взаимности. В ней проснулся и начал расти мощный магический дар, но она ему не обрадовалась. Как не обрадовалась и тайне своего происхождения, тайне, ставшей явной в слишком неподходящий момент…
Земная Федерация сражается за своё место в Галактике. Понять мотивы Оллирейна сложно. Война то стихает по инициативе ольров, то разгорается вновь. Жизнь и судьба женщины по имени Энн Ламберт пишется в этих условиях вкривь и вкось, уж как получается. Она хотела стать врачом, но ушла в космодесант, чтобы мстить врагу...
Ева выросла на МКС и не знает жизни за ее пределами. Осознав, что она жертва эксперимента, в котором начинается новая фаза, Ева решается на побег. Удастся ли ей добраться до планеты, на которой она никогда не была? И какие страшные открытия ей предстоит сделать на своем пути? Рассказ о жизни на МКС глазами той, что никогда не была на Земле.
В 2221 году учёные доказывают, что во время Большого взрыва у Вселенной появился её близнец. Выпускники Спецшколы космонавтов отправляются в исследовательский полёт к братской планете. О подготовке космонавтов, их преодолении и поиске себя, открытиях и ошибках будущего, в том числе лингвистических, предельно честно рассказывает один из участников той самой экспедиции.
Сергей – вахтовый инженер, и это его обычная командировка – обслуживание системы управления комплексом добычи полезных ископаемых на далекой планете. Что может пойти не так? Там, где правят корпорации, а искусственный интеллект заменяет любое общение с внешним миром, пойти не так может всё. Когда автоматизированная жизнь летит в тартарары, каждый должен будет сделать выбор: между долгом и безопасностью, разумом и инстинктом, человеком и машиной.
Два юных колдуна – два брата – влюбились в одну смертную девушку, что между ними разожглась настоящая битва за неё, ожесточённая битва тёмной и светлой магии. Нежный и добрый Теодор готов уйти из Ночного Мира, лишь бы быть около своей возлюбленной Эрики. Для Блейка, прекрасного и жестокого кузена Теодора, Эрика является всего-то игрушкой, и он не желает смириться с её потерей.
МКС – уникальная площадка для космических исследований – кружит вокруг Земли. Выполняется очередной выход в открытый космос. Российскому космонавту ассистирует робот-андроид Гоша. Не все идёт гладко – космонавт недоволен роботом. Однако мнение человека резко меняется после научного эксперимента. Поможет ли случай сделать рывок в технологическое будущее?
Колонизация планет идёт полным ходом! Справятся ли люди с навалившейся на них ношей и кучей задач! У каждого свой путь!
Это История о любви, вспыхнувшей между комадаром ВКС Земной Федерации пирокинетиком Игорем Жаровым и нейрохирургом с Ласточки, Ане Ламель. Ласточка — пасторальная планета голубого ряда, во главе угла поставившая генетическую полноценность и натуральность: естественные роды, естественное зачатие, генных инженеров — к ногтю, генномодифицированных — туда же, носителей любых, в том числе и спонтанных, паранорм — к первым двум. Конфликт между поборниками натуральности и приверженцами здравого смысла разгорается в нешуточный пожар. Совет Федерации посылает на Ласточку войска, пока — только в качестве сдерживающей силы… Дополнено небольшой историей Путешествие Кимсиря о том, как братец-носвири крылатую сестрицу сватать ездил, а так же Кратким справочником по одной из основных рас Земной Федерации, разумным насекомым Гентбарельв Sapiens.
Элина Разина — космоархеолог и эксперт-лингвист по языку давно исчезнувшей расы. Место ее работы — древние руины на далекой планете. От всего далекой — от метрополии, от цивилизации и нормальной жизни. В личной жизни — тоска, отношения не складываются ни с кем и никак, что с этим делать, Элина не знает, и уже не хочет знать. Рутина монотонной, хотя и очень важной для науки, работы поглотила ее. Но однажды к ней прилетает ее лучшая подруга и с маниакальным энтузиазмом толкает на приключения: потребовать отпуск, о котором бессовестное начальство напрочь забыло, и отправиться на курорт…