По Нилу на каяках - [77]

Тут нас ждет субпрефект, чтобы пригласить на чай, там мамур[35] предоставляет нам удобный ночлег в префектуре.

Наш караван охраняют по крайней мере, как поезд президента, а маршрут расписан, как поездка премьер-министра.

Насколько милее была нам наша прежняя свобода! Охрана сдерживает население, и оно позволяет производить съемки — вот единственная выгода этого положения.

Таласса, таласса!  Море, море!

Вскоре прибываем в Эдфину. Это — последняя плотина на Ниле перед морем. До него остается всего тридцать километров, на протяжении которых местность постепенно понижается, становится голой. Берега Нила образованы наносами песка, которые морской ветер постепенно превращает в дюны.

Каждый год они все дальше продвигаются в море, закрывая собой побережье.

Ниже плотины — уже морская  соленая вода. Дельфины, приплывшие из открытого моря, резвятся вокруг наших лодок.

Таким образом, Нил большую часть года не несет в море свои воды: задержанные плотинами, они используются для ирригации Дельты. Однако, когда приближается гремящий вал паводка, все затворы на плотинах поднимаются, и илистые воды Нила устремляются в море, образуя вокруг места впадения коричневое пятно, растекающееся на тридцать километров.

17 июля мы прибыли в Розетту. Жизнь в ней замерла с тех пор, как лет сто назад торговый центр переместился в Александрию. В старом порту играют голубоглазые дети — потомки, оставленные на память о себе солдатами Бонапарта. Стоящие здесь суда с ажурной оснасткой кажутся перенесенными из залов морских музеев.

За последним этапом нашего плавания по Нилу следит многочисленная публика. Не без некоторого беспокойства задаем себе вопрос — какова будет встреча? Какие-то лодки пытаются преградить нам дорогу, но быстро отказываются от своего намерения: неподалеку стоит бдительная стража.

Высаживаемся, укладываем каяки рядышком иобнимаемся: этого момента мы ждали давно.

Позади девять месяцев пути и семь тысяч километров по реке, из них пять тысяч в каяках — есть чем быть довольными!

Толпа издали молчаливо наблюдает за нами. Жандармы отдают честь. К нам подходят городские власти Розетты и пожимают руки. Музыки нет, но прием самый сердечный.

За Розеттой, на оконечности выдающейся в море суши, стоит маяк, о подножие которого разбиваются средиземноморские волны, и крепость с жерлами пушек, направленных в открытое море. Тут, в обществе береговой стражи форта, мы и проводим нашу последнюю экспедиционную ночь,

На следующий день разбираем наши славные, заслуженные каяки. Они износились, потерлись, полиняли, выгорели и пропеклись на солнце, но выдержали все испытания с поразительной стойкостью. В этом заслуга их замечательного конструктора, нашего друга Жана Шово. Бережно укладываем три суденышка в чехлы, перебираем снаряжение, от которого осталось очень немного, и грузим все, что заслуживает быть взятым  с собой, на  машину.

За нами прибыл большой караван из Александрии, где генеральный консул Франции приготовил нам   самый   любезный   прием.

Мы осуществили то, что никогда не было сделано до нас: спустились в лодках по Нилу, от его истоков до   Средиземного моря.