По Нилу на каяках - [49]
И снова впереди неизвестность, почти как в то ноябрьское утро, когда мы простодушно пустились по быстрым и бурным волнам Кагеры. Правда, теперь мы знаем, что делаем, — у нас уже накопился опыт плавания на каяках. Но что нас ждет в пути, который лежит перед нами? Скоро будем в огромной и грозной Нубийской пустыне. Как она выглядит? Каков там Нил? Много ли в этом районе деревень? Там находятся знаменитые пороги, но каковы они? В Хартуме мнения на этот счет так разошлись, что мы не смогли извлечь из почерпнутых сведений ничего полезного.
На современных картах обозначена двадцать одна группа главных порогов, однако об их размерах и структуре сведений нет. Мы возбуждены и встревожены. Воспоминания о крушении на Кагере еще свежи в памяти. Посчастливится ли нам на этот раз?
В каньонах шестого порога
Как известно, в древности счет порогам велся с севера, и насчитывали их всего шесть. Следуя с юга, мы таким образом, первым встречаем шестой порог.
Начиная от Хартума течение сделалось быстрее, ветер не мешает. Мы набрались сил в столице Судана и исполнены задора: за сорок восемь часов проходим расстояние, отделявшее нас от этого первого препятствия.
Нам известно, что шестой порог неопасный, во всяком случае в это время года, при низкой воде. Удачно, что приходится начинать с решения более легкой задачи: так мы сможем постепенно набить себе руку. Все же держимся настороже и принимаем меры на случай, если порог не окажется таким уж легким.
В первую же ночь теряем Жана. На реке появляется большое количество островов, покрытых густой растительностью, среди которых очень легко заблудиться. Поэтому у каждого из нас в каяке есть почти все, что нужно, чтобы самостоятельно обойтись день-другой. Комары давно исчезли, и полог-палатка нам не требуется.
Находим своего товарища на следующее утро преспокойно гребущим вниз по реке, словно ничего не произошло. Жан объяснил, что, потеряв надежду обнаружить нас, он остановился в прибрежной деревеньке, где его очень радушно приняли. Ночь он провел на песке, рядом с каяком.
Теперь все трое приближаемся к рыжеватым нагромождениям скал, называющимся Гебель-Раувияна. Гряда перегораживает дорогу Нилу и заставляет его отклониться на восток. Это и есть шестой порог, который арабы на своем образном языке называют "Шаблука" (желоб).
Разбиваем лагерь неподалеку. Завтра начнем спуск через порог. Утром тщательно увязываем свой груз на дне лодок, укрываем все, что боится воды. Жан и Джон пристегивают полотняные крышки к краям отверстия, где сидит гребец. Эти крышки стягиваются вокруг талии, так что полость лодки оказывается непроницаемой для воды. Я потерял на порогах Кагеры эту ценную принадлежность и теперь полагаюсь на провидение.
Вход в ущелье очень живописен. Наши каяки вплывают в каньон из разноцветных скал. Господствуют красные, фиолетовые и оранжевые цвета. Но есть и глыбы блестящего черного цвета; вода придала им странные формы — кажется, будто они вышли из-под резца скульптора-футуриста.
Серые линии на прибрежных скалах показывают постепенное падение уровня воды. Несколько выше, над водой, расположены крохотные возделанные террасы, на которых Нил отложил тонкую пленку ила. Местные жители, очевидно, приходят издалека, чтобы обрабатывать их, ущелье кажется совершенно необитаемым. Шаблука, за исключением этих карликовых полей, — сплошное нагромождение скал и песка.
Шум порога до нас пока не доносится. Соблазненные красотой этих диких мест, останавливаемся на ночлег, когда солнце стоит еще высоко в небе. Располагаемся на прибрежной террасе у подножия скал.
На следующий день, рано утром, взбираемся по осыпям на самую вершину гряды. Гебель-Раувияна простирается до горизонта без единой складки. Земля вокруг усеяна каменными глыбами. Отсюда Нил кажется серебряной лентой, вьющейся по дну ущелья. Полотнища густых теней уже легли на скалы противоположного берега.
Плывем дальше. Ущелье порой суживается до нескольких десятков метров, и у нас по обеим сторонам оказываются вертикальные стены скал, затем снова расширяется. Иногда на его склонах видны потоки застывшей лавы. Они чередуются с базальтовыми "органными трубами", призматическими формациями всевозможного вида, выстроившимися тесным строем. Вот где раздолье для ученого, занимающегося минералогией.
А порогов все нет — мы чуть ли не разочарованы. Внезапно плато опускается, скалы исчезают, и Нил, стесненный на протяжении пятнадцати километров Шаблукой, здесь расширяет свое русло и растекается между сотнями зеленеющих островков и подводных камней. Его берега расступаются, течение ускоряется, река мчится через перекаты, но мы плывем без затруднений, потому что у скалистого порога, через который она несет свои воды, скат пологий и нет ни одного значительного перепада. В половодье тут, очевидно, совершенно иная картина. Быстрота и сила течения, так же как и многочисленные подводные камни, загромождающие русло реки, делают ее чрезвычайно опасной.
Берега покрыты большими растениями с колючками и пальмами. Островки и скалы населены дикими гусями и утками. Их можно настрелять сколько угодно, так как птицы, сидящие сотнями на самом крохотном островке, не обращают на нас ни малейшего внимания. Они лишь поднимают пронзительный крик, который эхо разносит по всей реке.
