По Мыслящим королевствам - [2]

– Может быть, снотворного снадобья, господин?

Химнет раздраженно покачал головой:

– Пробовал. Как раз этот сон и не поддается обычным эликсирам. Происходит что-то непонятное. – Он выпрямился, сделал глубокий вдох, и воздух в комнате задрожал. – Сегодня я иду гулять. Проследи за приготовлениями.

Старый воин коротко кивнул:

– Тотчас же, господин. – Он повернулся, чтобы выполнять приказание.

– Кстати, Перегриф…

– Да, мой господин?

– Как ты в последнее время спишь?

Прежде чем ответить, солдат тщательно подумал:

– Довольно хорошо, господин.

– Предпочел бы, чтобы было иначе. Возможно, в компании я бы страдал меньше.

– Безусловно, господин. Нынешней же ночью я перестану спать.

Химнет, скрытый шлемом, удовлетворенно улыбнулся:

– Я всегда могу рассчитывать на твое сочувствие и помощь, когда плохо себя чувствую, Перегриф.

– Это мой долг, господин. – Воин ушел, чтобы подготовить появление своего хозяина среди его народа.

Химнету доставлял удовольствие неспешный спуск с высоты крепости по ступеням. Порой он спускался на огненном столпе, или пользовался желобом из полированного серебра – приятно иногда попрактиковаться. Но он знал, что телу тоже нужны упражнения.

По дороге вниз Химнет миновал многочисленные коридоры и боковые проходы. Слуги и стражники, чем бы ни занимались, замирали, давая понять, что знают о его присутствии. Большинство улыбались, некоторые – нет. Кое-кто замечал присутствие зловонных, густых черных облаков, неотступно следовавших по пятам своего хозяина, и их бросало в дрожь. Проходя мимо одной дверцы, что вела в отдельную башню, Химнет приостановился и поглядел вверх. Там, в специально сотворенном маленьком раю, в уединении жила женщина. Любое слово из ее уст вознесло бы его на седьмое небо. Но Химнет знал, что ничего не услышит. Пока не услышит. Придут и слова, и улыбки, и объятия. Всему свое время, а времени у него бесконечно много.

Он мог бы принудить ее. Щепотка порошка, пара капель зелья вечером в вино – и она станет столь же слабой и сломленной, как истерзанные местности на востоке. Но это было бы порабощение, а не триумф. Имея все, Химнету хотелось большего. Не менее прекрасные тела можно получить с помощью золота иди колдовства; завоевать сердце значительно сложнее.

Еще раз с тоской взглянув на дверь, властитель двинулся дальше. Проходя через парадный зал с величественно свисающими пурпурными и темно-красными знаменами, головами саблезубых тигров и драконов, арктических медведей и тропических тасманских волков по стенам, он прямо перед лестницей повернул налево к меньшей двери, ведущей к конюшне.

Как обычно в Эль-Ларимаре, на дворе ярко светило солнце. Конюх заканчивал чистить четырех гнедых жеребцов с золотистыми гривами. Колесница была достаточно велика, чтобы вместить громоздкую фигуру Химнета, и возничего. Перегриф с возжами в руках уже ждал на козлах. Он облачился в золоченые доспехи и выглядел весьма внушительно, однако огромный, словно башня, некромант в мантии затмевал его.

Огненные кони, предвкушая бег, нетерпеливо рвались в упряжи. Химнет почувствовал, что ему уже лучше. Он забрался в колесницу и сел рядом с тем, кто управлял его домом и лошадьми.

– Трогай, Перегриф. Давай окажем народу честь, пусть лицезрят мое величие. Сдается мне… сдается мне, что я совершу сегодня одно-два благодеяния. Может быть, даже никого не убью.

– Ваше великодушие поистине легендарно, господин. – Старый воин взял вожжи. – Н-но!

С ржанием и храпом упряжка рванула вперед по мощеной дороге, ведущей из крепости. Колесница летела вниз по склону горы. Перегриф кнутом лишь указывал коням дорогу, а Химнет Одержимый становился все бодрее от безумной гонки. Спустились к подножию, промчались сквозь апельсиновые, оливковые и миндальные рощи, мимо маленьких деревенских лавочек и фермерских домиков и въехали в пригороды столицы дивного, несравненного Эль-Ларимара.

Обернувшись, Химнет отчетливо разглядел крепость. Она венчала гребень самой высокой горы, господствовавшей над плодородными равнинами. Между тем с места, где сейчас находилась колесница, правитель не мог увидеть одну часть крепостного сооружения, некую башню. В этом невидимом остроконечном шпиле томилась единственная неосуществленная частица его самого, отсутствующий элемент совершенства…

Плохой сон, плохой угол обзора. Две плохие вещи за одно утро. Встревоженный, но полный желания освежиться, Химнет Одержимый отвернулся от своего удаляющегося убежища и вновь стал смотреть на улицы, несущиеся навстречу бешено летящим коням.

Мастерски управляя упряжкой, Перегриф крикнул своему сеньору:

– Куда желаете поехать, господин?

– Пожалуй, к океану. – Колдун немного подумал. – Мне всегда идут на пользу поездки к побережью. Во всем королевстве лишь океан способен хотя бы отдаленно сравниться со мной по силе.

Не говоря ни слова в ответ, воин щелкнул кнутом над конями, и те мгновенно свернули вправо на другую дорогу, чуть было не налетев на стаю домашних моа1. Почувствовав ускорившийся аллюр, эбеновые близнецы-миазмы, всегда следовавшие по пятам некроманта, придвинулись поближе к его каблукам. Когда воробушек с ярким оперением на миг укрылся от ветра позади колесницы, они тут же набросились на незваного гостя. Через секунду лишь несколько перьев выплыло из блестящего чернильного облачка.